— Даже не знаю, что сказать на это. Вы сразили меня наповал своим откровением, — ехидно отозвалась я, хотя в глубине души и испытала что-то наподобие удовлетворения.

— Рад, что тоже смог удивить вас хоть чем-то. Так как, вы побудете с Микки два дня?

— Вообще-то… — протянула я, делая вид, что задумалась. — У меня на завтрашний вечер были кое-какие планы…

— Я заплачу. За ночь по двойному тарифу, — быстро проговорил некромант.

— Хорошо, — согласилась я. — А как насчет того, чтобы не препятствовать нам в получении сертификатов?

— Сертификаты не предмет для торга, госпожа Зайцева, — хмыкнул Глостер. — И вы еще не закончили обучение, чтобы ставить мне условия. Спешка еще никому не шла на пользу. Значит, завтра жду вас в обычное время, — произнес он уже будничным тоном. — Постарайтесь не опаздывать. У меня поезд в восемь.

Микки, узнав, что следующую ночь я буду ночевать с ним, прыгал и носился от радости по всему дому. Даже Люси как-то повеселела, насколько это возможно было понять по умертвию. А вот Агата начала было ворчать, что на нее вешают мрыха, но услышала о дополнительной плате за ночь, и все недовольства сразу были сняты.

— Ты вообще можешь почаще там ночевать оставаться, — сказала она, — глядишь, быстрее и спальни наверху отремонтируем.

Глостер уехал, едва я переступила утром порог его дома. Вскоре забежала госпожа Смит, принесла продукты и пообещала прийти завтра прибраться. В целом день прошел как обычно: гуляли с Микки, играли, читали книги. Вечером мой подопечный долго не хотел идти спать, придумывал все новые развлечения, пришлось проявить некоторую строгость и заставить его наконец забраться в кровать. Когда он угомонился и все-таки заснул, я решила спуститься в кухню и выпить чаю. Заварила душистые травы, приготовила чашку, как вдруг ощутила на себе чей-то взгляд. А следом услышала хриплый женский голос:

— И мне сделайте чайку, милочка.

По спине побежали мурашки страха. Преодолев оцепенение, я обернулась. В проеме, что соединял кухню и столовую, стояла пожилая леди. Высокая, плотного телосложения, осанка ровная, полная грудь выдается вперед, темные с проседью волосы взбиты и уложены в старомодную даже для этого мира прическу.

Я сразу поняла, кто это. Прабабка Глостера. Призрак почившей некромантки.

— Вы… Вы… — залепетала я, не в силах вымолвить онемевшими губами что-либо вразумительное.

— Анелия Глостер, — отчеканила она, подтверждая мои догадки. Женщина смотрела на меня с любопытством и легкой улыбкой и, кажется, наслаждалась произведенным эффектом. — Вы же слышали обо мне, верно?

Я сглотнула и кивнула.

— Так сделаете мне чаю? — Анелия Глостер вопросительно изогнула бровь. Точь-в-точь как ее правнук.

— А вы… Вы разве… Ну… Пьете… чай? — слова путались, как и мысли, а сердце так и норовило выскочить из груди.

— Я пью все, милочка. И чай в том числе, — усмехнулась та. — Только мне редко кто его предлагает. Правнук мой и вовсе не гостеприимный хозяин. Принесите чай в столовую, будьте любезны, я буду ждать вас там.

Я снова кивнула и дрожащими руками достала вторую чашку, затем разлила по ним чай.

«Привидение! Это привидение…Настоящее», — стучало в голове набатом.

Я взмокла, пока донесла поднос с чаем до стола, во главе которого восседала госпожа Глостер.

— Вы на меня так смотрите, милочка, — усмехнулась она. — Никогда призрака не видели?

— Если честно, то не довелось, — ответила я, действительно ловя себя на том, что совершенно бесцеремонно разглядываю гостью с того света. — И я думала, что привидения выглядят несколько не так.

— А как? — Анелия заинтересовалась.

— Более бестелесно, что ли… А вы… как живая, — призналась я. — Еще и чай пьете.

За разговорами страх понемногу отступал, оставляя место любопытству.

Госпожа Глостер вначале тихо рассмеялась, а затем сказала не без гордости:

— А это все благодаря моему правнучку. И вот этому артефакту. — Она ткнула пальцем в знакомую свечу. — Который, впрочем, он сам и создал. Крейн весь в меня, и это радует. Хоть кто-то в нашем роду стал достойной заменой мне.

— То есть не все призраки выглядят так? — уточнила я, нарочно пропуская дифирамбы Глостеру мимо ушей.

— Далеко не все, — подтвердила прабабка. — Но и я тоже не постоянно нахожусь в таком статично плотном состоянии. Моя плотность прямо пропорциональна близости моего нахождения к артефакту привязки. То есть вот к этой свечке. Если я начну отдаляться от нее, то буду становиться все менее материальной, пока вообще не исчезну. Например, на втором этаже дома вы меня уже не сможете ни увидеть, ни услышать, ни, возможно, даже почувствовать. Мое присутствие сможет распознать разве что опытный некромант.

— А днем…

— Днем меня и так хуже видно. — Госпожа Глостер опустила в чай краешек печенья. — И я же не постоянно нахожусь в этом доме. У меня есть и другие, скажем, хм, места для посещения. А если уж и прихожу, то посторонним предпочитаю не показываться.

— Но мне ведь показались… — заметила я, чуть улыбнувшись.

— А вы уже не посторонняя. — Прабабка отправила в рот размягченное печенье. — Я какое-то время наблюдала за вами и решила наконец познакомиться. А тут Крейн так удачно уехал. Кстати, к своей бывшей.

— К кому? — Рука с чашкой дрогнула, и несколько капель чая выплеснулось на скатерть. В груди что-то противно тренькнуло и натянулось.

— К жене своей непутевой поехал, — спокойно пояснила Анелия. — Николь.

— К маме Микки? — я сама не поняла, почему мой голос осип, только произнести это оказалось нелегко.

Карие глаза госпожи Глостер хитро прищурились.

— Ревнуете?

— Нет! С чего вы взяли? — мое удивление вышло не очень естественным.

Она же усмехнулась:

— Не стоит ревновать. Денег он ей повез, чтоб отстала раз и навсегда. Ей больше и не надо ничего. И Крейну тоже. Разве что спокойствия… Нет там больше любви.

— А как же Микки? — заметила я.

— Любовь мачехи порой может оказаться сильнее материнской, — резонно ответила Анелия. — И это намек, милочка. Жирный намек.

— Кому? — растерялась я.

— Ну не этой же тупенькой Рут, которая, к счастью, перестала сюда захаживать, — вздохнула прабабка. —