– Оля, – лавэ шагнул навстречу и сразу притянул к себе с мягкой, строго дозированной силой. Не сгреб, а деликатно прижал за талию и лопатки. Сама себе удивляясь, Ольга охотно это позволила, прикрыла от удовольствия глаза, когда он потерся щекой о ее лоб и прошептал: – Нет слов, как я тебе признателен. Спасибо, моя хорошая. Спасибо.

А в ответ услышал, как Ольга едва-едва слышно фыркнула, ей мешали толстые шнуры галунов на обоих кителях – даже ощутить тепло тела не получалось. Раим отреагировал на ее фырк и попытался отстраниться – неужели не поверила в его искреннюю благодарность?

Оля снова издала невнятный звук и прижалась сильнее – еще не хватало оказаться сейчас с ним лицом к лицу, не-не-не, это слишком волнительно.

– Не для тебя старалась, – пробормотала она в чуть колючую щеку. – Как бы я жить смогла, если бы дала тебе умереть? – Сказала и тут же осознала глобальную двусмысленность своего признания. Попытка исправить неловкость получилась так себе: – Кто с нами нянчиться будет, если ты дезертируешь в пустоту?

Теплый горловой смешок приятно пощекотал шею. Так приятно, что Оля неосознанно обвила руками мужской торс и вздохнула, расслабляясь. Как хорошо!

– Это еще разобраться надо, кто с кем нянчится. Смирись, это навсегда, – подыграл ей Раим, и его рука переместилась на стриженый затылок. Слова были не нужны ни ему, ни ей. Зачем слова, когда молчание соединяло крепче любой клятвы?

Ольга опять вздохнула, чуть подпортив очарование момента. Раим как будто от наваждения очнулся.

– Тебе отдыхать пора, милая. Я бы и сам завтра обоз принял, но увы – не справлюсь.

Ольга нахальненько ухмыльнулась ему в плечо – представила, как великий лавэ раз за разом пытается пересчитать кули с кормом и каждый раз сбивается. Раим почувствовал улыбку и, чуть отстранившись, взял ее лицо в ладони.

– Спокойной ночи, – согласилась Оля и встретила напряженный мужской взгляд грустной нежной улыбкой.

Раим легко коснулся сухими губами ее лба, кончика носа, дрожащих губ. И  отступил. Они об этом еще не знают, но это простое действие станет их ритуалом при встречах и прощаниях. На всю жизнь.

Глава 13 Утро после победы

Традиционная утренняя встреча в вольере Свапа была тиха и спокойна, но и Раим, и Ольга знали, что пошел отсчет времени их новым отношениям. Раим, по уже устоявшемуся правилу, принес склянку для сбора яда, которая хранилась у него в безвременье. Оля до сих пор похихикивала, когда вспоминала старый пластиковый портфель-дипломат, на поверку оказавшийся уникальным артефактом-хранилищем.

Сейчас Раим наблюдал, как его Оля деликатно возится с его зверем, осторожно почесывая чувствительные местечки под надбровными дугами специальной деревянной лопаточкой под гордым названием «чуха». А Оля посматривала на Раима и вспоминала очень зрелищный, но чрезмерно пафосный фильм «Аватар». Впрочем, пафос легко было простить ради одной фразы, которую говорят друг другу влюбленные герои: «Я тебя вижу». Именно это она чувствовала к мужчине рядом. «Я тебя вижу».

Свап был как-то по-особенному мил и предупредителен к двуногой самочке, даже пытался морщить свой кожистый чехол для бивня, чтобы Оле было легче собирать густую ядовитую смазку. Тыря тоже нынче вела себя странновато – все к Свапу льнула, а не носилась, как будто ей горчицей под хвостом помазали, и даже к дорогой подруге не лезла, вымогая ласку.

Оля уже собрала Тырькины соплюшки в отдельную баночку. Это не на продажу, это для интэ Дрири на анализы и эксперименты. Как медикус ни был занят спасением лавэ, а успел попенять Оле, что та обещала содействие в исследованиях. Может статься, в яде юной нгурулы и впрямь обнаружится неизвестное обезболивающее. Сколько времени прошло, а не забыл местный Айболит, что неискушенная землянка давала Тыре полизать огромный ожог на ладони, чтобы унять боль. Оля еще тогда, в горах, пообещала себе: как Трой Дрири скажет, так и будет. За спасение Раима она не только Тыре носопыру подотрет, но и Прану в пасть руку по локоть засунет.

Свап благодарно рурукнул, когда понял, что утренний груминг закончен. И день покатился по накатанной. За тем лишь исключением, что Оля в кои-то веки не знала, чем ей предстоит заняться. Все на усмотрение начальства.

На завтрак весь гарнизон заявился дружно и без опозданий, и Оля в который раз подивилась авторитету лавэ: на ее взгляд, более мягкого и покладистого человека и сыскать было нельзя, особенно при такой родословной.

За столом жутко невыспавшейся управляющей пришлось лихо закуситься с его величеством Эриком Прилипалой. Запомнил, зараза, что Ольга про победу наездников говорила. Что-де заслуги их особой нет, все нгурулы сделали. А уж окончание операции наездники, считай, просра… провалили: лавэ у медикусов застрял, а бойцы самостоятельно действовать оказались не способны. Хорошо, хоть Пашка включил земные привычки и, как положено добросовестному военнослужащему, доложил единственному командиру, к которому имел доступ, то есть лично ему, Эрику.

Что уж там за ночь сварилось в котелке у его величества Занозы, но, когда Оля спросила, как начальство собирается поощрить контингент, она получила невнятный прожект о продлении сотрудничества со стражей. Ну кто же такие дела с наскока делает? Аргумент был простым, как мычание, и убойным, как приказ партии:

– Пусть именно сейчас, пока на эйфории, начинают привыкать к дополнительным нагрузкам. После отдыха наверняка забудут, как с городской стражей взаимодействовать.

Это точно, забудут, и очень старательно, Оля это понимала.

– Но поощрить-то как-то надо, – настаивала Ольга, – хотя бы для того, чтобы закрепить положительный эффект. Тыря после похвалы в сто раз старательнее команды выполняет.

– И как же? Как поощрить? – ехидно-заинтересованно уточнил Эрик Новатор.

– А я знаю? – изумилась Оля. – Первое, что приходит в голову, это денежное поощрение. Но учтите, господа хорошие: на премию в казне корпуса денег нет. Банкет? Увы, вкусняшками парней не удивишь – Генас и Емкун очень вкусно готовят. Поход в бордель? А что нового в старом борделе? Да и на бордель тоже деньги требуются. Разве что выходной всем сразу, чтоб ребята могли компанией погулять. Например, в столице, – добавила Оля ехидненько.