Вернувшись к себе, Кива быстро вымылась и перекусила, пока одевалась. Поверх обычной одежды она надела плащ с капюшоном, чтобы защититься от морского ветра, который мог застать ее в дороге, и чтобы спрятать лицо, если будет нужно.

Не забыв добавить в чай щепотку расслабляющего лекарства для мышц, чтобы снять боль после тренировки с Кэлдоном, Кива проглотила напиток и поспешила из комнаты. На пути из дворца она остановилась лишь дважды: один раз, когда встретила Типпа и Ориэля, которые гонялись за Флоксом по коридорам, а Эдна, их учительница средних лет, бежала за ними и молилась о терпении; и второй раз, когда ее позвала Наари – Кива как раз выходила из дворца.

– Слышала, ты снова идешь в Серебряный Шип, – заявила стражница.

Кива удивилась, что Наари не следует тенью за Джареном, но потом поняла, что на многие его встречи посторонних не допускали, как, например, на собрание Королевского Совета.

– Да, повидаюсь с одним лекарем, – честно и открыто подтвердила Кива.

Наари внимательно посмотрела на нее:

– Джарен считает, что ты не должна чувствовать себя в клетке: ты и так десять лет провела взаперти и теперь заслуживаешь вспомнить, что значит свобода.

«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».

Сказанные позавчера слова Джарена вновь всплыли в памяти, и его забота вновь больно задела Киву.

– Но еще он беспокоится о твоей безопасности, – продолжала Наари, – особенно учитывая, что недавно произошло. Он ни за что не покусится на твою свободу, никогда. Так что просто прошу тебя, будь осторожна. – Янтарные глаза встретились с Кивиными зелеными. – Я организовала дополнительные посты по Речной улице, им приказано присматривать за тобой, но отсюда до Серебряного Шипа ходит очень много народу, и даже самые внимательные стражники могут что-нибудь проглядеть. Джарен не хочет этого говорить, потому что боится как-либо стеснить тебя, но мне кажется, ты и сама понимаешь: он не переживет, если с тобой что-нибудь случится. Поэтому не делай глупостей.

У Кивы перехватило дыхание, и она не смогла ответить, лишь кивнула в знак понимания – и согласия.

– Кэлдон говорит, что с оружием от тебя нет проку, – продолжила Наари, доставая из-под плаща кинжал, – но мне все равно будет спокойнее, если оно будет при тебе. Просто на всякий случай.

Стараясь скрыть дрожь в руках, Кива взяла кинжал и выслушала инструкции Наари: та объяснила, как пристегнуть его к икре и спрятать за голенищем сапога, чтобы можно было легко достать.

– Сама не напорись, – предупредила Наари.

– Да почему мне все об этом говорят… – пробормотала Кива.

Улыбнувшись, Наари снова попросила быть осторожной и исчезла во дворце.

Протяжно вздохнув, Кива отправилась в Серебряный Шип, обдумывая беседу со стражницей. Ей не нравилось, что Джарен беспокоится за нее, но тут она напомнила себе, что ее вообще не должны волновать чувства Джарена.

«Меньше всего я хочу сейчас, чтобы она чувствовала себя запертой в другой клетке».

Помоги ей боги, ну почему он такой… Джарен? Конечно, ему было бы куда проще приказать страже везде ее сопровождать, или даже попросить Киву не покидать пределов дворца, где ей ничего не грозит. Но он так не поступил, а вместо этого поставил ее желания на первое место – как и всегда.

На этой мысли Кива встряхнула головой, захлопнула воображаемую дверь в сознании и пошла по Речной улице быстрее. Она остро ощущала, что стражники Наари следят за ней откуда-то из толпы, но их незримое присутствие не успокаивало. Она ежилась, словно они могли каким-то образом прочитать ее мысли и увидеть ее вину. Это ощущение прошло, лишь когда она поднялась на холм к Серебряному Шипу и оказалась на территории академии. Рессинда ждала ее у арки входа.

– Как раз вовремя, – широко улыбнулась лекарь. На плечо она забросила большую сумку – наверное, с медицинскими средствами, которые сегодня понадобятся. – Готова к приключениям?

Кива была более чем готова, пусть живот и крутило от волнения, пока они шли к маленькой конюшне прямо за главными воротами академии.

– Я так думаю, ты за последние десять лет не очень часто ездила верхом? – спросила Ресс, направляясь к мальчишке-конюху, который держал поводья двух ухоженных лошадей – рыжей и серой.

– Правильно думаешь, – ответила Кива, с опаской поглядывая на лошадей. В последний раз одна она каталась верхом на смирном стареньком пони, принадлежавшем ее семье, и он был намного, намного мельче, чем лошади перед ней.

– Поедем потихоньку, – пообещала Ресс, помогая Киве взобраться на серую кобылу с очаровательным именем Пролеска.

Старательно не обращая внимание на то, как далеко земля, Кива дождалась, пока Ресс оседлает рыжую, и спросила как бы между делом:

– А у нас получится выехать не по Речной дороге?

На миг повисла тишина, а потом лекарь заметила:

– Звучит подозрительно: ты как будто пытаешься сбежать, чтобы никто не заметил.

Кива вспомнила дополнительные посты стражи, наблюдающие за главной улицей, и призналась:

– Я никому не говорила, куда мы отправимся, и лучше пусть все так и остается. По крайней мере, пока… Пока… – она не придумала, как договорить, но Ресс смягчилась.

– Ладно уж, храни свои секреты, – понимающе сказала она. – Пока никому из нас нет от них вреда, я не возражаю. Я уже говорила вчера, ты можешь мне доверять.

Кива выдохнула:

– Спасибо.

Рессинда немного подумала.

– Я хорошо знаю окольные улочки. Можем добраться по ним до Южных ворот, но придется вернуться на главную дорогу, когда выберемся за стены.

– Хорошо, – ответила Кива.

Возможно, и Речная улица не несла угрозы: Наари упомянула, что народу там столько, что стража может и проглядеть что-то, к тому же они не знают, что Кива будет верхом. Но окольные улочки казались намного безопаснее.

Определившись с маршрутом, Ресс вкратце напомнила Киве, как ездить верхом, и они вместе отправились из академии.

От Валлении до Окхоллоу было полчаса верхом, но им еще надо было выбраться из города. К тому же они двигались медленнее, чем если бы поехали прямо вдоль реки. Но в конце концов они все-таки добрались до края города и проехали прямо через широкие распахнутые ворота мимо снующих туда-сюда людей и телег, нагруженных товарами. У некоторых виднелись знаки курьеров, остальные же были простыми горожанами, спешащими по своим делам.

Кива не поднимала капюшон плаща и не встречалась глазами со стражей у ворот, но они с Рессиндой без проблем выехали за пределы укрепленных городских стен и бодро потрусили по накатанной грунтовой дороге. Сначала народу было