получается контролировать дар и мне нужна помощь, пока меня не поймали, – она сглотнула. – Но я не собираюсь уходить, пока вы не расскажете мне про маму. Я имею право знать правду.

Про Королевский Совет она не упомянула, не желая выкладывать все карты, не получив ничего взамен.

– Что с твоим даром? – с обеспокоенным лицом спросил Торелл.

Кива качнула головой:

– Ты первый.

Увидев, как она серьезна, он сдался.

– В ту ночь, когда пришли солдаты, мы бежали в дом в горах. Там нас ждали. Мятежники.

– Но мятежники ничего не знали о нашей семье, – возразила Кива. – Мама с папой так старались…

– Они ничего толком не знали, но годами собирали слухи, и один слух наконец привел их в Риверфелл. Их тогдашний вожак, человек по имени Голдрик, уже говорил с родителями на рынке, но мама с папой его высмеяли. – Мышцы, увивающие руки Тора, напряглись. – В ту ночь, когда… все произошло… мама повела нас прямо к Голдрику и предложила сделку: она присоединяется к восстанию в обмен на одну вещь.

– На что? – прошептала Кива.

Ответила Зулика, промолвив лишь одно слово:

– Месть.

Нахлынули непрошеные воспоминания: как закололи Керрина, как королевская стража тащила прочь Фарана. Кива гнала эти мысли прочь, хоть и знала, что они никогда не покинут ее насовсем.

– Следующие несколько лет мы провели с Голдриком и его ближайшими соратниками, переезжали от убежища к убежищу. Они с мамой все планировали, рассчитывали и раздумывали, – продолжал Тор. – Мы учились драться, защитаться. А мама… – голос сорвался. – Мама начала прилюдно использовать дар, больше не заботясь о том, кто может о нас узнать.

– Переходи к делу, Тор, – сказала Зулика, все потягивая чай. – Ей не урок истории нужен.

– Можешь сама рассказать, – парировал Торелл.

Зулика приторно улыбнулась ему:

– Но у тебя так славно получается.

Кива, внимательно глядя на брата и сестру, поняла, что между ними, очевидно, не все гладко. Десять лет назад они были близки – не так, как Кива с Тором, но все равно нежно друг друга любили. Этот надрыв в их отношениях, эта злость… Кива не представляла, что послужило тому причиной.

– Однажды они решили, что пришла пора маме возглавить сопротивление вместо Голдрика, – рассказывал Киве Торелл. – Корентин по крови, она была их законной правительницей. Нашей, – поправился он. – Голдрик остался при ней ближайшим советником, но последнее слово во всех шагах повстанцев оставалось за ней. До сих пор наши ряды медленно пополнялись по мере того, как распространялись слухи о появлении наследницы Торвина, но мама не находила себе покоя и желала, чтобы события развивались быстрее. Заполучив власть, она начала активно вербовать сторонников: повстанцы ходили по деревням и убеждали людей присоединиться к ним. К нам, – вновь торопливо поправился он.

Кива зацепилась за слово, которое он выбрал, и уточнила:

– Когда ты сказал «убеждали»?..

Торелл смотрел в сторону, не встречаясь с ней глазами.

– Она делала, что должна. Мы делали, что должны.

«Они нападали все яростнее, уже не сдерживались, жгли деревни и убивали тех, кто выступал против».

Кива сглотнула, вспомнив слова Джарена, сказанные позавчера.

– Вы нападали на людей, – прошептала она. – Убивали их.

– Только если они нападали первыми, – ответила Зулика, рассматривая ногти. – На что напрашивались, то и получили. – Ее холодный взгляд встретился с потрясенным взглядом Кивы. – Войну без жертв не выиграть, сестренка. Кто не с нами, тот против нас, а противники пощады не заслуживают. С чего нам заботиться о них, если им до нас дела нет?

Но Зулика ошибалась. Кива знала по меньшей мере одного человека, которому было дело до всех его подданных, включая мятежников.

– Мама хоть задумывалась, что может найтись другой способ? – хрипло спросила Кива. – Что невинным людям необязательно страдать во имя ее мести?

– Невинным? – хохотнула Зулика. – Ты слишком много времени проводишь со своим смазливым принцем. Тебе много не надо, да? Голубенькие глазки да золотые лохмы – и вот ты уже готова предать все, ради чего мы старались.

– Вы старались, – сдавленно поправила Кива. – Все, ради чего вы старались. Если ты вдруг забыла, все это время я сидела в тюрьме и не представляла, что творится.

– О, я не забыла, – мрачно откликнулась Зулика. – Ты сидела и прохлаждалась, пока мы все отдавали на благо дела. Кровь, пот, слезы – все для тебя.

Кива задохнулась:

– Прохлаж… – она оборвала себя. – «Все для меня»? Что ты имеешь в виду?

– Ой, да ладно, ты будто не понимаешь, – презрительно фыркнула Зулика.

– Что не понимаю?

– Что мама умерла из-за тебя.

Киве будто врезали под дых.

– Что? – выдохнула она.

– Зу…

– Нет, Тор, – прервала Зулика, полоснув его взглядом. – Если ей так уж нужны ответы, пусть мирится и с последствиями.

Повернувшись обратно к побелевшей Киве, Зулика сказала:

– Мама болела. Какая-то гнилостная болезнь, и лекарства мы найти не смогли. Других она исцеляла вмиг, но на ней самой ее дар не работал. Заражение распространялось медленно, годами, и мы не поняли, пока не стало слишком поздно.

Кива закрыла глаза, вспоминая, какой Тильда прибыла в Залиндов – тень, а не человек.

– Ближе к кончине она стала одержима идеей освободить тебя. Думала, это ты станешь следующей Мятежной королевой, – с мрачным лицом продолжала Зулика. – Но Голдрик и остальные понимали, что Залиндов слишком укреплен, что риск слишком велик. Рано или поздно они, может, и возглавили бы нападение самостоятельно, потому что мама годами рассказывала, какой сильной ты была даже в детстве. По плану она заняла бы престол, а ты бы стала ее наследницей: в твоих жилах, несомненно, течет кровь Корентинов. Но когда Тор стал генералом, а я заслужила уважение Голдрика и его соратников, они решили, что для наследования хватит и нас, даже без твоих предположительно необъятных сил. Главы восстания знали, что мы потомки Торвина, и больше им ничего не нужно было, чтобы возвести нас на трон. Но мама… – Зулика отвела взгляд. – Чем хуже ей становилось, тем сильнее она желала увидеть тебя напоследок.

Киве было трудно дышать.

– Я слышала, ее схватили в Мирравене.

– Так и было, – глухо ответил Тор.

– Но лишь потому, что она пришла прямо в Задрию и постучала в ворота замка, – сказала Зулика. – Король Навок оказался более чем счастлив заключить соглашение с Мятежной королевой, понимая, как это взбесит семью Валлентис и как отчаянно они захотят получить ее себе. Ему же лишь надо было устроить так, чтобы по соглашению между странами ее отправили в Залиндов. К тебе.

Кива сипло ответила:

– Но я даже не поговорила с ней толком. Она приехала совсем больная. И… и