Я пожал плечами.

— Ничего, переживем.

— Мы-то переживем. Но бал…

Ида внезапно подняла руку, словно школьница, предлагая решение:

— А что, если провести бал при свечах? Всё будет, как в эпоху Елизаветы Петровны. Аутентично и атмосферно. Гости наверняка оценят. Ну, конечно, в случае, если вы все же решите проводить мероприятие…

Отец задумчиво протер очки салфеткой.

— Это хорошая идея, но свечей нужно очень много. Мы должны обсудить, как их достать за оставшееся время. Ведь сейчас это самый ценный товар во всем городе. И ещё есть проблема с едой. Повара не успели приготовить все блюда, а кухонное оборудование требует энергии. Которой у нас нет и не будет. Словом, я все больше склоняюсь к тому, что бал придется отменить.

Мы с Виктором переглянулись. Я видел, как лицо брата исказила гримаса боли.

Бал был его проектом, его детищем. Да, организацией занималась матушка, но именно Виктор обеспечил семью средствами, чтобы его провести. Торговался, мотался по командировкам, консультировался с брокерами и коммерсантами… И у него получилось! Я лишь подал удачную идею и раздул ажиотаж вокруг акций, но именно Виктор выполнил самую тяжелую работу и так быстро превратил акции в деньги. Брат гордился этим — и не зря.

А сейчас то, над чем он так упорно работал, то, ради чего он вообще так рвал филей… просто просачивалось сквозь пальцы, и он ничего не мог поделать.

Ида поднялась с кресла, и мы, следуя этикету, тоже покинули свои места. Девушка пристально взглянула на моего отца, на Виктора, на меня…

— Алексей, могу я украсть тебя на пару минут?

Глава 15

Отец, услышав просьбу Иды, кивнул:

— Разумеется, Ида Феликсовна.

Но в этот самый момент Виктор, который до того безмолвно сидел у окна, склонившись над радиоприемником, вдруг насторожился и повернул ручку громкости. По комнате разнесся уверенный голос, который все мы узнали. Великий князь Фёдор Николаевич.

— Кажется, обращение. Я поймал волну официального радио, — пояснил брат, внимательно вглядываясь в приёмник, словно мог увидеть того, кто говорит.

— Я обращаюсь к жителям Петербурга и его окрестностей! — начал великий князь, и в комнате воцарилась тишина. — Петербургская сторона переживает нелёгкую ночь. Ввиду превышенной нагрузки и человеческого фактора на главной районной станции случился пожар, вследствие которого пострадало оборудование. Я хочу заверить всех вас, что приняты все меры для скорейшего восстановления энергоснабжения… Уже к девяти часам утра будет налажена частичная подача электроэнергии, а полное восстановление ожидается к восемнадцати часам…

Мы с отцом переглянулись. А дядюшка Федор тем временем продолжал:

— По всей Петербургской стороне развернуты пункты помощи из расчёта один пункт на каждые пять тысяч человек. Обращайтесь за поддержкой: горячая пища, тёплая одежда, медицинская помощь — всё будет доступно. От лица Его Императорского Величества и Совета регентов я благодарю всех за стойкость и терпение. Особая благодарность — добровольцам и спасательным службам за оперативные действия и самоотверженность. Петербург всегда был и остаётся символом силы и единства. Осталось потерпеть совсем немного. Мы справимся. Да поможет нам Бог!

Голос великого князя стих, затем диктор начал что-то комментировать, но Виктор убавил звук. Все важное мы уже услышали.

Первым нарушил молчание отец. Его усталое лицо наконец-то озарилось надеждой.

— Итак, — обратился он к нам, стараясь скрыть волнение за фасадом строгости. — Ситуация под контролем. Видимо, им удалось найти способ восстановить все быстрее.

— Да, это внушает оптимизм, — кивнул Виктор, откидываясь в кресле.

Ида, сидевшая рядом со мной, подняла глаза и улыбнулась. Её лицо, всегда живое, теперь светилось энтузиазмом.

— Если всё наладится к вечеру, значит, бал можно не отменять? — спросила она, обращаясь скорее к отцу, чем ко мне. В её голосе звучала лёгкая надежда.

Отец на мгновение задумался, будто обдумывал все возможные последствия этого решения, но затем кивнул, его лицо стало более уверенным.

— Да, но нужно обсудить детали с Анной Николаевной, — сказал он, глядя на меня. — Алексей, будь добр, сходи за матерью.

— Конечно, отец, — ответил я, поднимаясь. — Ида, ты со мной?

— Разумеется, — сказала она, поднимаясь, и мы направились к выходу из кабинета.

Коридор встретил нас тусклым светом лампочки, питаемой автономной системой.

— А здесь даже романтично, — усмехнулся я. На самом деле мне тоже полегчало. Теперь хотя бы был виден конец всей этой катавасии.

Шаги Иды звучали почти бесшумно на ковре, и я заметил, как её взгляд становился сосредоточенным.

— Алексей, я хочу помочь, — сказала она, вдруг остановившись. — Я знаю, как для твоей семьи важен этот бал. Уверена, ваши повара смогут воспользоваться кухней нашего дворца. Родители точно не будут против. У нас большая команда, и они смогут помочь приготовить всё вовремя. Конечно, это будет немного неудобно из-за необходимости доставлять блюда сюда, но это выход. К тому же недалеко…

Я остановился, удивлённый её решимостью.

— Ты серьёзно?

— Более чем, — уверенно ответила Ида, глядя мне прямо в глаза. — Это не только практично, но и правильно. Наши семьи помогают друг другу, и сейчас — самое время для этого.

— Значит, вы приглашаете моих кухарок хозяйничать на вашей кухне?

Мы обернулись на голос моей матушки. Кутаясь в теплую шаль, светлейшая княгиня вышла из-за угла. Её строгий взгляд, смягчённый лёгкой улыбкой, заставил Иду выпрямиться.

— Да, ваша светлость, — кивнула девушка. — Праздник нужно спасать.

— Вы слышали обращение великого князя? — спросила матушка, глядя то на меня, то на Иду.

— Мы как раз шли за вами, чтобы передать новости. Отец желает обсудить детали.

— Идем.

Анна Николаевна лишь кивнула, жестом приглашая нас вернуться в кабинет. Там Ида уже подробнее изложила своё предложение.

— Это достойное решение, — сказала она. — Не стоит переживать о том, что мы злоупотребляем гостеприимством. В конце концов, Юсуповы вам должны.

— Должны? — переспросил отец, нахмурившись. — С каких это пор?

Ида взглянула на меня с загадочной улыбкой.

— Скажем так, Алексей Иоаннович помог моей семье с решением одного деликатного вопроса. Внутрисемейного, ваша светлость.

Отец, матушка и Виктор тут же уставились на меня.

— А нам Алексей Иоаннович, как обычно, забыл рассказать, — вздохнул брат.

Я развел руки в стороны.

— Вопрос деликатный,