плечи. Посмотрела строго. – Ты за действия Гожо не в ответе. Не ты посылала его убивать. Мало ли что сорвется с губ, когда пытаешься спастись? Да и не могла ты знать, что Гожо блудяшка. Я сама не знала, что он сразу с тремя гулял.

– Что теперь будет? – я прижала трясущиеся пальцы к губам и почувствовала запах крови. Меня тут же вырвало. Моя рука была в крови Гожо.

Зорька кинулась ко мне. Собрала волосы, чтобы те не испачкались. Дотянулась до кувшина с водой. Дала попить. Я больше на себя пролила, чем попало в рот. Пока я сидела на кровати, пребывая в сумраке, Зора собирала мои вещи. Помогла одеться, заплела волосы в косу.

– Что теперь будет? – опять спросила я, поднимая на нее глаза.

– Свобода будет. Счастье придет. Я это и без ворожбы вижу, – уверенно заявила она.

– Тебе нельзя со мной. Я спасаюсь от гнева сразу трех князей. А тебя рома будут искать и за нами кинутся. Всю мои тайные тропы наружу вылезут.

– А чего меня искать? Я вдова и больше табору Гожо не принадлежу. Хорошо, что не успела понести от этого мордофили ребеночка, – она улыбалась. Я Зорьку понимала. Она избавилась от ненавистного деспота. – Но ты права. Пути наши здесь разойдутся, раз у тебя свои спасители есть.

Старший вернулся с Младшим. Сначала постучал условно, хотя я дверь на засов так и не закрыла. Младший был потрепан, но не сильно. Только кулаки в кровь сбил.

Ничего не говоря, они настежь распахнули окно и скинули тело Гожо вниз. Быстро подтерли натекшую кровь, а тряпку сунули в свои вещи.

– Не было его здесь, – строго наказали нам. – Кто–то другой его зарезал и бросил подыхать под стеной. Понятно?

– Понятно! – кивнула Зора и опять притянула меня к себе. – Ну, сестренка, прощай. За меня не переживай. Я свободна. Сейчас пойду покричу над мертвым мужем, призову всех рома, чтобы убедились в моем горе. А потом отправлюсь своей дорогой. Пусть Гожо везут к отцу, а я теперь вольная птица.

– Куда же ты, Зорька?

– К бабушке. Вернусь к дядьке Петру. Найду скоморохов и заживу прежней вольной жизнью. А может, и ты со мной?

– Прощай, милая. У меня свой путь, – я поцеловала ее в щеку. Тихо шепнула. – Дядьке Петру передай, что люблю его. Все у меня будет хорошо. Когда–нибудь свидимся.

Мы рассчитались с хозяином. Тот не удивился, что братья увозят беременную сестру из села, где орудуют рома и местные устраивают с ними потасовки. Понимал, что мне волноваться нельзя. Хорошо, что наших коней рома не увели.

Уже выезжали за ворота, когда Зорька в сопровождении других рома надрывно звала мужа и металась по улице. Делала вид, что ищет. Слышали, как громко заголосила, когда Гожо нашли валяющимся на снегу на заднем дворе. Почти до конца улицы раздавался ее надрывный плач. Зора всегда была хорошей артисткой. Даже я поверила, как ей жаль Гожо.

Мы ехали еще с неделю. Останавливались то тут, то там, но на этот раз без всяких приключений. Горы были все ближе. Когда достигли подножия, принялись мотаться по селениям, чтобы выяснить, где меня следует высадить. О существовании ведьмовского источника знали многие, но верную дорогу указать не могли. Считали, что только безумцы отважатся навестить логово ведьмы, стерегущей границу в мир мертвых. Сама та внизу никогда не показывалась.

– Все, сестренка, приехали!

Меня растолкали еще затемно. Мы стояли у небольшого дома, судя по всему, последнего постоялого двора на моем пути. Заехали в самый край света. Ржали в загоне кони, ожидая кормежки, за затянутым бычьим пузырем окном горела свеча, сновали люди. Из хлева вышла баба с ведром. От молока шел пар.

Глава 21

Женщина глянула на нас и торопливо шмыгнула в дом, выпуская оттуда клубы теплого воздуха. Через мгновение на крыльце появился хозяин. Несмотря на раннее утро, он не выглядел заспанным. Одет был аккуратно, не наспех.

– Кто такие и куда следуете? – придав голосу солидности, строго осмотрел седоков и повозку.

– Мир вашему дому, – поклонился хозяину Младший.

Он слез с облучка и подошел ближе. Старший так и остался в санях. Сидел нахохлившись, точно ворон в стужу.

Я подсматривала за Младшим через щелку. Пока не велено было выбираться из-под шкур. Да и не хотелось. В них хранилось тепло, которого я не скоро увижу, блуждая в Арпатских горах. У меня с братьями был уговор, что я не буду показываться, чтобы люди ненароком не запомнили, что, кроме двух мужчин, интересующихся ведьмовским источником, наведывалась к ним и беременная женщина.

– Мы торговые люди, – Младший завел заранее придуманный разговор. – Маленько заплутали. Не подскажете, есть ли еще селения выше вашего?

– Последние мы с этой стороны. Если только не хотите к ведьме попасть, – трактирщик махнул в сторону гор.

Скалы трудно было разглядеть в такую темень, но я чувствовала, как плотно они обступили селение в десяток дворов. Дух захватывало от высоты, на которой мы находились.

– Что за ведьма? – нарочито испуганно произнес мой попутчик, а мое сердце заколотилось от радости. Нашли-таки мы правильную дорогу!

– К ней лучше не соваться. Сгинете. Местные туда не ходят, потому как заморочит.

– Ну уж нет, нам своих заморочек хватает. Зачем искать лихо на свой зад? Подскажи-ка лучше, мил человек, в какую сторону Боровичи?

– Это вам на перепутье нужно было свернуть налево.

– Да, видать, проспали мы перепутье, – Младший удрученно почесал затылок, сдвинув шапку на лоб. – Спасибо за подсказку. Сейчас развернемся и потрусим назад. Эх, сколько же мы времени потеряли!

– А может, перекусите? У нас каша на сале готова, – трактирщик знал, как заманить гостей.

– Отчего не перекусить перед длинной дорогой? Еще с собой возьмем, чтобы до самих Боровичей не останавливаться.

Я поняла, что придется немного подождать, но зато меня покормят и с собой кое–какую снедь дадут.

Меня высадили на дальней околице. Перенесли сумки на лошадь, закрепили их. Привязали корзину с хлебом, вареными яйцами и обмотанной в тряпицу бутылью молока. Я сильно надеялась, что быстро отыщу ведьму, ведь сами боги меня к ней послали. Значит, выведут в нужное место.

Провожатые смотрели на меня с сомнением, когда я, подсаженная ими на лошадь, тронула