Иногда я, всё же, забегал в горотдел. Недовольный жизнью дежурный, ехидно ухмыляясь, рассказал, что жена сурово наказала нашего начальника. На всё время гона он был заперт на ключ в каком-то сарае, куда один раз в день ему подавали еду. Ни о какой любви и речи не шло, Дарья не простила ему Нору. Майор Пасечник в волчьем обличье, в тоске и горе выл день и ночь, но жена оставалась непреклонной.

Я не хотел спрашивать о Норе, но дежурный сообщил, что она, вместе с молодыми волками, ушла в тайгу. Я облегчённо вздохнул, потому что недавно моя Радость грустно сказала: Софья опасается за жизнь девчонки, подумывающей о самоубийстве.

* * *

Май заканчивался. В этом году весна выдалась затяжной, холодной, поэтому Айк задержался в прихожей, раздумывая, не прихватить ли лёгкую куртку. Звонок мобильного отвлёк его. На экране высветилось: ”Лукьянов”. Он нахмурился. Не то чтобы он был не рад старому другу, с которым они теперь редко виделись, да и созванивались нечасто, но на душе стало тревожно. Лукьянов, ныне генерал полиции, после присвоения звания был назначен начальником Главного Управления внутренних дел по Иркутской области.

— Приветствую тебя, вожак! — Айк услышал в телефоне глуховатый голос Эдуарда.

— И тебе не кашлять, — усмехнулся Гранецкий и выжидающе замолк.

— Как поживаешь? Как Софья, дети?

Айк насторожился: — Эдуард Андреич, что случилось? Ты же не просто так позвонил?

Он услышал тяжёлый вздох и, чуть замявшись, Лукьянов сказал: — Айк, твоя помощь нужна. Вернее, твоих ребят.

— Ты имеешь в виду Олега с парнями?

— Да, их. У нас беда, Айк. Из колонии строгого режима бежали заключённые. Трое, все осуждены на пожизненное. Между нами — расстрелять их бы надо. Все бандиты, каждый не одну человеческую жизнь загубил. Как им бежать удалось — сейчас разбираемся. Только они в тайгу ушли, собаки след не берут, они чем-то дорожку присыпали. Двоих охранников убили, их автоматы взяли, да ещё по рожку с патронами к каждому. Ушли два дня назад. Мы надеялись, что сами справимся. Но не получилось. Сегодня вот получили сигнал, что убит егерь с семьёй. Жена и двое маленьких детей. Егерь на лето выехал в свою избушку, ну и семью захватил. Главное — мы их совсем в другой стороне искали. Они, видать, то ли машину какую-то угнали, то ли их кто-то ждал. Избушка егеря недалеко от грунтовки расположена. Глухомань, конечно, но на машине подскочить можно. Расстреляли из украденного автомата, всех положили. Ребятишкам пять и три годика.

Из кухни вышла Софья, замерла на пороге, видя напряжённое лицо мужа. Шёпотом спросила: — что случилось, Айк? — он скривился:

— потом, Соня. — И уже Лукьянову: — а мои-то чем смогут помочь, Эдик? Собаки след не взяли. Ты думаешь, у волков лучше получится?

— Не знаю, Айк. Всё же это люди. Шкура звериная, но разум-то человеческий. Может, у них лучше получится. Поговори с Олегом? Если вы с ним будете согласны, я вертолёт пришлю. Только не тяни, их остановить надо, а то наделают делов, терять-то им нечего.

— Ладно. Я перезвоню тебе через полчаса. — Айк отключился, по-прежнему хмуро посмотрел на жену: — у Лукьянова зэки сбежали. Уже есть погибшие, они убивают всех, на кого наткнутся.

Софья закусила губу, испуганно глядя на него: — а… мы тут причём? Чего он хочет?

— Он просит, чтобы приехали Олег и ребята. Там собаки не взяли след, Лукьянов надеется, что парни сообразят, что делать.

— Мне страшно, Айк, — шепнула женщина. — Они вооружены?

— Взяли автоматы у охраны.

Он отыскал нужный телефон: — Олег, звонил Лукьянов, просит нашей помощи. У него зэки сбежали, убили семью егеря. Да за ними и так немало убийств числится. Собаки след взять не смогли. Такие дела. Что думаешь?

* * *

Что я мог думать? Кто, лучше нас, сможет защитить людей и поймать подонков?

Вертолёт сел на нашем полигоне, за городом. Мы с парнями покидали внутрь тяжёлые рюкзаки со снаряжением, уложили сбоку автоматы и повернулись к небольшой группке провожающих. Несколько женщин, Совет Стаи, начальник горотдела полиции и вожак. Айк был хмур и недоволен. Вечером у нас с ним состоялся тяжёлый разговор. Он сообщил мне, что поедет с нами, но я был категорически против. Я прямо указал, что он не подготовлен к схватке с бандитами. Он умён и силён, но этого мало. Софья молчала, лишь испуганно переводила взгляд с него на меня. В конце концов, он нехотя согласился со мной, но я видел, что далось ему это нелегко.

Я пожал Айку руку и шагнул к жене. Внезапно, совершенно неожиданно для меня, Радость моя громко, навзрыд, заплакала и повисла на моей шее: — не уезжай!! Олег, прошу — не уезжай!! Я не хочу! Я знаю, всё будет плохо! — Она кричала и билась в моих руках, не слушая меня. С большим трудом заплаканная Софья оторвала от меня подругу, привлекла к себе, что-то шепча ей на ухо. Аллочка вскрикивала и вырывалась. Мы погрузились в вертолёт, а я всё смотрел в окно на плачущую жену и сердце сжималось в дурном предчувствии.

Глава 17

На вертолётной площадке под Иркутском нас встречал сам генерал Лукьянов. Он пожал нам руки, серьёзно глядя в глаза каждому из нас. Выглядел генерал неважно. Было заметно, что он толком не спал несколько ночей, в волосах добавилось седины. Здороваясь со мной, Лукьянов задержал мою руку, тяжело сказал: — прости, Олег, что я выпросил у Айка тебя и твоих ребят. Вы — последняя наша надежда. Нет, мы, конечно, рано или поздно их поймаем, но сколько человеческих жизней они загубят… одному богу известно.

Я неловко пожал плечами: — мы постараемся, Эдуард Андреевич, только вот… — я запнулся.

— Не обещаешь, что возьмёшь их живыми? — усмехнулся Лукьянов.

— Точно. Не гарантирую.

— Олег, — он внимательно посмотрел мне в глаза, — как получится. Ты понимаешь, что я хочу сказать, но ребятами не рискуй. Понял?

Да, я понял. Не мог генерал полиции сказать мне: “убейте этих подонков”, но он сказал: “как получится”.

Вместе с Лукьяновым нас встречал худощавый подтянутый полковник. Он тоже хмурился и был недоволен, как я понял, нашим приездом. Усаживаясь в приданный нам автобус, Алексей Яковлевич Николаев, как представил его генерал, чуть отстал, дожидаясь меня, и довольно грубо спросил: — что-то я не понял, товарищ старший сержант, чем таким особым вы