жили в другом доме — доме графини Ланрас. Они жили в материнской любви, внимании и достатке всего, чего можно было пожелать. Я же со своей сестрой-близняшкой, была лишена всего этого. Потому что мы были ее внебрачные дети.

О нашем существовании графиня вспоминала все реже. И няня, которая воспитывала нас, говорила, мол, пройдет время и ты, Флэй, станешь принцессой, самой красивой и любимой в Арленсии. Тех, возле которых твоя мать, их мало будут вспоминать, они так и останутся нужны только твоей матери. И я, маленькая, глупая девочка, каждый день ждала, когда придет это время и сделает меня принцессой, чтобы мама наконец поняла, что не такая плохая и тоже нужна ей. С годами графиня Ланранс вовсе забыла о нас, даже деньги на наше содержание передавала не каждый месяц. Став девушкой, я, конечно, поняла, что ожидаемое волшебное время никогда не наступит, но детская мечта во мне так сильно укоренилась, что даже когда я стала вампиршей, она не отпустила меня. Я знаю, что это глупо, Райс. Но это просто есть во мне, и хотя бы иногда хочется себя баловать. Хочется, хоть для кого-то быть принцессой, чтобы эта глупая детская мечта, хоть на немного была правдой. А графинь я не люблю с тех детских лет, хотя также ясно понимаю, что дело вовсе не в титуле.

— Для меня ты принцесса, — я остановил ее, обнял и поцеловал.

— Ты один из немногих, кто знает мою историю. Рассказывала ее только Карлен, Аманде и еще двум «птицам», — отозвалась она, с готовностью подставляя губы. Потом добавила: — Мы почти пришли, там за поворотом еще полтысячи шагов и будет зал Короля.

За поворотом я убрал светляка. Кое-какой свет пробивался в проход. Флэйрин повела меня за руку, шепотом предупреждая, когда под ногами оказывались препятствия в виде камней, вывалившихся их кладки.

— Они здесь, — шепнула вампирша. — Слышишь, Кейнар читает свои идиотски стихи?

Голос, доносившийся эхом с той стороны, я услышал раньше. Не знаю, было ли это стихами. Больше походило на выкрики какого-то рассерженного человека, вещавшего о крови, жестокости, смерти.

— Я пойду первой, гляну сколько их, и вернусь за тобой, — сказала Флэй.

— Нет, — шепотом остановил я ее. — Я тоже умею ходить тихо.

* * *

Малгар ходил вокруг клетки с эльфийки, точно зверь на цепи. Он и был зверем. Только должен был обернуться в него не раньше Двоелуния, до которого остался всего день.

— Что делать с ней? — учтиво спросил Урхис, подбежавший с зажженным факелом, хотя было не так темно. — Принести плеть?

— Нет! — прорычал граф, просунул руку в клетку и, схватив эльфийку за подбородок, произнес: — Если бы ты, дикая кошка, сказала бы мне это раньше и не при всех, я бы даже постарался простить тебя за барона Харса!

— Сказать без свидетелей? Граф, какой же ты нежный! Такое мне было бы скучно! — расхохоталась Ионэль и укусила его руку.

— Скучно⁈ Этой ночью я тебя сполна развеселю! — граф Арэнт принял боль укуса как наслаждение. Не убирая руки, повернулся к Урхису и произнес:

— Через час после ужина ее ко мне в шатер. Цепи снимать не надо, — он обернулся на топот конских копыт.

Вернулись всадники, посланные в погоню за Ольвией. По их испуганному виду Малгар догадался: найти беглянку не смогли.

— Там лес густой, и уже темно. Просим прощения, ваше сиятельство, — проговорил старший.

Малгар не стал отвечать, снова обратился к Урхису:

— Как там виконт?- Сломаны ребра и обе руки, лежит без движений. Лекарь с ним, — тот отвел факел, чтобы не светил на графа. — Еще это… Она убила своего дворецкого. Похоже, он знал что-то о ней.

— Дрянь! Почему она обернулась⁈ Никогда с ней такого не было так быстро и внезапно. Тем более вне Двоелуния! — от свежих воспоминаний граф Арэнт даже зубами скрипнул и воскликнул: — Волоките сюда Дерхлекса! Мага сюда скорее!

Магистра притянули через несколько минут. Вернее, он пришел сам, в сопровождении двух слуг графа.

— Гархем! Ты обязан был смотреть за ней! — Малгар подскочил к Дерхлексу и схватил его за горло. — Отвечай, негодяй, как вышло, что у нее появился любовник⁈ Как вышло, что она обернулась сейчас, когда все мы не имеем силы Двоелуния⁈ Почему превращение такое быстрое⁈

— При этом она даже смогла говорить! Не рычать отельные слова, а говорить! — добавил барон Герг, его потрясение так и не прошло.

— Ваше… сиятельство! — прохрипел магистр, когда граф ослабил хватку. — Такое с ней первый раз! Раньше у нее были пограничные состояния, но вот так сразу!.. Возможно, это от испуга! Перепугалась до полусмерти вашего гнева! Подобное описано нубейских текстах и книгах академии! Здесь я просто бессилен! На моем месте, любой маг был бы бессилен!

— Ты дармоед и негодяй! Имей в виду, Гархем, я тебя убью своими руками, если ты не вернешь мне Ольвию! Бери ее карету! Немедленно в карету и спеши в Вестейм! — пылая гневом, распорядился граф Арэнт. — Думаю, она побежала туда! Найди ее там или по дороге! Приволоки сюда, хоть за волосы, хоть своей никчемной магией! Ее любовника доставь мне тоже! Двоих живыми! Если этого не сделаешь, я вырву твое сердце!

— Долго быть зверем она не сможет. Обернется в себя, но уже раздетой, без денег, отчасти не помня, что было, — дрогнувшим голосом сказал маг, хотя в последнем он солгал: раз она даже смогла говорить, то будет помнить! Еще как будет! — Может, следует послать всадников, чтобы прочесали местность вдоль дороги? — предложил он.

— Слышишь, Урхис? Направь людей, пусть рыщут вдоль дороги до Речного! — прорычал Малгар, потом повернулся в остальными и сказал еще громче: — Слушайте все! Эта история должна остаться здесь с нами! Если она долетит до Вестейма, я найду кто оказался так болтлив! Скоро Ольвия просто исчезнет! Исчезнет для всех нас! И все вы должны забыть о ней! Забыть навсегда о том, что здесь произошло и что здесь слышали!

Глава 13

Клыков святая твердь

Лапами оборотня рыть землю гораздо удобнее, чем руками. Однако там, под небольшим слоем земляных комьев, перемешанных с дерном, был человек, и его можно было зацепить когтями. Ольвия ясно чувствовала, что