поздоровалась Дженни, снимая очки. – Не знала, что ты вернулась. Выглядишь очаровательно! Правда, Мартин? Правда она выглядит очаровательно?

– Весьма! – гортанно отозвался тот.

– А вы двое разоделись прямо как для боя! – воскликнула Клер. – Открыли новое дело?

– Да! – Дженни буквально подпрыгивала от возбуждения. – Ты же знаешь, как Мартин любит починять…

Тот открыл было рот, чтобы что-то сказать.

– …не сейчас, Мартин. В общем, он много лет возился с этой старушкой, и мы подумали: а почему бы и нет?

Мартин гордо приподнялся на цыпочки.

– Я упомянул об этом юному Фридману вчера вечером по дороге в больницу, ну, пока он не висел на телефоне со Штатами. А полчаса назад он позвонил нам. «Погнали, старушка», – сказал я.

Мартин повернулся к большим красным воротам в конце самшитового партера – и там, сверкая на солнце, стоял большой черный лимузин с затемненными окнами и распахнутой задней дверью, которая открывала взору белые кожаные сиденья и безвкусно подсвеченный фиолетовым стеклянный бар.

– «Линкольн-континенталь» семьдесят восьмого года выпуска, расходует галлон за сорок метров, зато полностью упакован всем местным!

– Значит, вы его купили для своего параллельного бизнеса? – просто попытался быть вежливым Ричард.

– Параллельного? О, ты про агентство единомышленников? – Дженни подчеркнула последнее слово, отчего это прозвучало как название андеграундного клуба в Сохо семидесятых годов. – А знаешь что, Мартин, как-то мы об этом не подумали, да?

– Не-а! Хотя идея чертовски хорошая. Можете позаимствовать!

Желудок Ричарда сделал сальто назад.

Томпсоны повели их к исполинскому авто. Киношники, очевидно, привыкли к подобному зрелищу, но Клер и даже Валери были впечатлены. А Ричард – по-прежнему немного ошеломлен. Брайан, Стелла и Лионель сели в машину первыми, затем разместились Клер и Валери, крепко прижавшая к себе Паспарту. Последним с трудом втиснулся Ален Пети.

– А можно и мне с вами?

К ним подбежала Дженнифер Дэвис.

– У меня мурашки по коже от этого места, можно остаться у вас на ночь? – прямо спросила она у Ричарда, и он обратил внимание, что очевидный флирт актрисы оставил и Валери, и Клер равнодушными.

– Ну, э-э-э… я… Дело в том, что…

– Я могу лечь на диване внизу, – выручил его Ален Пети. – А вы займете мою комнату.

– Да, но… – запнулся Ричард.

– Чепуха! – вмешалась Дженни, обращаясь к Алену. – У нас есть свободное место, давайте к нам.

Ричард заметил реакцию Брайана и Стеллы, и это навело его на мысль, что Ален Пети хоть и напоминает сурового воина, но сегодня ему откроются абсолютно новые горизонты. Дженнифер Дэвис рассыпалась в благодарностях здоровяку и села рядом с ним. Ричард собрался было залезть в салон следом, но Валери его остановила.

– Ричард, – произнесла она с делано рассеянным видом, поглаживая своего крошечного песика, – почему бы тебе не поехать впереди? Расспросишь Мартина о «Виагре».

Глава девятнадцатая

Это была, вероятно, самая длинная из коротких поездок в жизни Ричарда. Ехать целых двадцать минут на переднем сиденье лимузина между двумя шоферами в униформе, мужская половина которых изо всех сил старалась побить мировой рекорд по количеству двусмысленных фраз, связанных с «Виагрой», было выше его сил. Все началось паршиво и неуклонно становилось только хуже.

– «Виагра», говоришь? – хрюкнул Мартин, усаживаясь рядом. – Пытаешься угнаться за двумя своими женщинами?

Прежде чем Ричард успел разубедить его в каких-либо перспективах ménage à trois, из системы связи лимузина донесся подчеркнуто скучающий голос Клер.

– Возможно, Мартин, сначала было бы неплохо выключить микрофон, – процедила она так, будто набрала полный рот канцелярских кнопок.

– А-а-а… – Мартин сделал, как ему было сказано, а Дженни захихикала. – Извини, старина. И все же, – по крайней мере, ему хватило такта бросить на Ричарда виноватый взгляд, – лед тронулся, а?

Последующее выступление Мартина было в некотором роде впечатляющим, но по большей части все-таки тягостным. Ричард никогда не был сторонником традиционного британского юмора в стиле фривольных открыток с намеками, все это казалось ему довольно ребяческим и лишенным изящества, но тут все вышло куда хуже. Словно сцена пыток, в которой Ричард – заложник безжалостной, жестокой монополии на стремительный поток вульгарщины.

Среди этого натиска Дженни вставляла некоторые факты: например, что «Виагра» способна продлить жизнь комнатным цветам или что покупка препарата спасает вымирающие виды, поскольку отчаявшиеся мужчины больше не выдирают носорогам рога в Африке и так далее; но в целом Ричарду казалось, что он попал в непристойную версию сцены терапии из «Заводного апельсина». Отчаянно хотелось сменить тему, и не только потому, что его накрыло самым настоящим цунами пошлости ситкомов семидесятых годов. Ричард прекрасно понимал, что Клер благодаря простодушию Валери позже захочет об этом поговорить и выяснить, что же происходит. Например, почему Ричард заинтересовался «Виагрой». А подобные разговоры им никогда не давались.

Последним гвоздем в крышку гроба Ричарда стала довольно вялая попытка – Мартин к тому времени уже весь выдохся – сравнить смерть Рида Тернбулла с казнями пятнадцатого века. Что-то вроде повесу повесили, выпотрошили и расЧЛЕНили, после чего Мартин сдулся, как марафонец, который свалился от полного истощения.

– «Виагра» – серьезная штука. – Детская невинность в облике Дженни, как всегда, противоречила всему, что Ричард о ней знал. – У нас был друг, который ее принимал, но не хотел, чтобы жена узнала. Он растирал таблетки и засыпал порошок в пустые капсулы от витаминов.

От воспоминания Мартин поморщился.

– Верно, только и его жена проделывала то же самое. Не хотела ранить его чувства и все такое. Бедняга неделю пролежал в больнице. На волоске от смерти. – Он сделал паузу, выискивая и тут сексуальный подтекст, но решил, что его нет. – Могу достать тебе немного, если не хочешь идти к врачу.

Мартин был, как всегда, невероятно любезен и все же заставлял Ричарда чувствовать себя неуютно. То кратковременное тепло, которым он проникся к солидности и постоянству этого человека, порядком развеялось.

– Мне не надо, – произнес Ричард. – Это Рид Тернбулл вчера. Полиция утверждает, что он умер от передозировки этого препарата. По всей видимости, случилась реакция с другими лекарствами, от сердца и давления.

– Да, опасная смесь, – серьезно кивнула Дженни. – Врачи всегда предостерегают.

– И все-таки какая смерть, а? – не удержался Мартин. – Даже жаль похоронщиков.

Ричард и Дженни посмотрели на него с любопытством.

– Будет нелегко приладить на гроб крышку.

Наконец они доехали до гостиницы Ричарда. У ворот до сих пор болталось несколько журналистов, новости о Тернбулле еще не просочились наружу. Однако тех стойких, кто остался, держала в страхе мадам Таблье, которая стояла на страже с вилами наперевес, угрожая превратить их всех в дуршлаги. Мартин ловко провел лимузин через ворота и припарковался. Изображать шофера и открывать заднюю дверь не пришлось, поскольку Лионель уже вышла и жадно хватала ртом воздух.

– Простите, – зачем-то сказала она, держась за грудь, – у меня это все вызывает клаустрофобию. Зато воздушный шар – всегда пожалуйста.

«Она слишком хрупкая для своей