он позвонил в фирму и вызвал на утро специалистов, чтобы они посмотрели, что к чему. Ну, и начальству доложил о поломке. Все, как и положено по инструкции.

— А в его отсутствие никто в кабинет охраны не мог зайти и испортить компьютеры? Криминалисты работали со следами?

— Да, все проверяли. Но в комнате охраны обнаружились только отпечатки самих охранников и их начальника. Мы сверялись. В принципе туда никому, кроме охранников, входить не разрешалось, и дверь на время обхода закрывалась на ключ.

— Вы переговорили со всеми охранниками? Один, насколько я знаю, сейчас в отпуске.

— Да, с отпускником мы тоже разговаривали. Он ушел в отпуск неделю назад, и ничего не слышал об убийстве в отеле.

— Угу, — неопределенно промычал Лев Иванович, раздумывая над словами Пятакова. — А с горничной — с этой, молоденькой, — которая дежурила тогда, вы еще раз беседовали? Мне интересно, ключ-карту она никому накануне не давала? Или, может, теряла ее, а потом нашла?

— Вот про это я забыл спросить, — с досадой на самого себя ответил Пятаков. — Но ведь она могла бы мне или вам сама признаться, если бы такое случилось.

— Ну уж нет! — возразил Лев Иванович. — Просто так в таких вещах, да еще и полиции, которая расследует убийство, никто не признается. Думаете, ей хочется потерять хорошее место службы, если вдруг начальство узнает о том, что она теряла и тем более кому-то отдавала ключ-карту?

— Да, вы правы, надо бы с ней еще раз обстоятельно поговорить. Если честно, то с ней Андрей разговаривал. А у него опыта еще маловато, — вздохнув, признался Пятаков. — Мое упущение. Не придал большого значения. Прямо сейчас к ней и поеду.

— А заодно нужно узнать у нее, не приходил ли к ней или к кому-то из других горничных накануне какой-нибудь знакомый. Это нужно спросить и у Тропинина.

— У охранника я уже спрашивал. Говорит, что никто чужой не приходил.

— Чужой… А кто-то из своих? Кто, например, в этот день не работал, а забегал просто, чтобы поболтать или забрать что-то с работы. Это тоже нужно узнать.

— Спрошу, — заверил его Пятаков и распрощался.

Лев Иванович мельком глянул на часы и поспешил на встречу с Крячко, в Марьину Рощу.

Глава 15

Дом, в котором жили Леонидовы, был старым, строили его еще в пятидесятых годах прошлого столетия, но аккуратно выкрашенным в канареечный цвет. Дворик перед домом тоже был ухоженным, с разбитыми у подъезда клумбами. Это наводило на мысль, что жильцы в доме были неравнодушными людьми, и свой старенький дом и двор любили и ухаживали за ними, как могли.

Машина Станислава уже стояла на стоянке прямо напротив нужного им подъезда. Но когда Гуров вышел из машины, то оказалось, что Крячко в машине не было. Это несколько озадачило Льва Ивановича. Он огляделся по сторонам и увидел напарника, который сидел на лавочке у соседнего подъезда и мирно беседовал с какой-то пожилой женщиной. Заметив, что Гуров смотрит на него, Крячко поднял руку и махнул, давая понять, что заметил его и сейчас подойдет.

— Вот, пока тебя ждал, решил времени зря не терять, — улыбнулся он, подходя к Гурову. — Познакомился с замечательной женщиной.

— Хм, не старовата ли она для тебя? — поддел его Лев Иванович. — Что узнал?

— Раиса Васильевна и есть та самая соседка с первого этажа, которая утверждала, что видела такси во дворе в день и даже час убийства Леонидова, — заявил Станислав. — Мы с ней очень мило побеседовали, и она много чего мне рассказала и о Леонидове, и о его сыне — Александре. Правда, последнего она уже давно не видела. И думает, что он продал отцовскую квартиру. Оказывается, Александру в наследство досталась и квартира деда. А вернее, прадеда. Которая, насколько известно Раисе Васильевне, намного больше квартиры отца.

— Ага, и на этом основании она сделала вывод, что он эту квартиру продал и живет по другому адресу, — с сомнением отметил Гуров. — Прописка-то у него именно по этому адресу.

— Ну, за что купил, за то и продаю, — развел руками Крячко. — Во всяком случае, в их квартире уже три года живут другие жильцы.

— Вот мы и узнаем, кто там живет и куда девался Леонидов-младший. А что она говорит насчет того такси? Неужели же еще помнит что-то? Тринадцать лет прошло.

— Да, срок большой, — согласился Станислав. — Насчет такси она помнит точно, а вот сидел ли кто-то в машине или таксист кого-то высадил — это запамятовала.

— Что ж, результат ожидаемый. Хорошо хоть честно сказала, а не стала ничего выдумывать. Такие воспоминания только путают следствие.

Гуров направился было к подъезду, но Станислав, взяв его за рукав, остановил:

— Постой, расскажи сначала, что ты узнал от Ольгиных подруг.

Лев Иванович подробно рассказал о разговоре с Липовецкой и Гордиенко и добавил:

— Сдается мне, что Ольга Михайловна не так проста, как нам кажется. Что ты по этому поводу думаешь?

Крячко постоял, задумавшись, провел рукой по затылку и ответил:

— Вообще-то, и впрямь все странно выглядит. Единственный человек, кто знал о рукописи и о пистолете, кроме самого Леонидова, была Ольга. Пистолет с места убийства пропал и объявился только через тринадцать лет в сумочке Кирьяновой. Но ведь у нее в квартире, как у подозреваемой, после убийства Леонидова делали обыск, и оружие не нашли, — рассудил Станислав и посмотрел на Гурова.

Тот кивнул и ответил на незаданный вопрос напарника:

— Еще более странным мне кажется, что если это она убила своего первого мужа, чтобы забрать рукопись, то почему не избавилась совсем от пистолета, а спрятала его. Зачем? Чтобы потом воспользоваться и убить из него второго своего мужа? Абсурд. Ольга не так глупа. Да и откуда бы она могла знать, что использует оружие повторно. Да и само убийство слишком уж явно на нее указывает.

— А что с рукописью? Ее так и не нашли?

— Не нашли. Но у меня возникла мысль. Может, я и неправ в своих рассуждениях, но проверить их нужно. — Лев Иванович подобрал прутик и стал задумчиво чертить им по земле.

— Ну-ка, поделись своими соображениями, — предложил Крячко. — Две головы всегда лучше, чем одна.

— Я вот о чем подумал. Ольга, по утверждению ее подруги, оставила рукопись Леонидову, когда уходила от него. Можно предположить, что сделала она это в обмен на, скажем, быстрый развод, потому что собиралась выходить за Кирьянова. Но потом передумала и захотела забрать свое произведение. А Леонидов заупрямился. Она захотела его припугнуть и в какой-то момент, во время ссоры, появился пистолет.

— Ольга утверждала, что никогда раньше не стреляла, — напомнил Крячко.

— А ты бы признался на ее месте? — прищурившись на солнце, поинтересовался Лев Иванович.

— Ты думаешь, что она нечаянно стрельнула в Леонидова и,