Шрифт:
Закладка:
Микульчин по-прежнему отсутствовал. Никто не знал, где его носит. Чекалин позвонил капитану домой — жена сообщила, что дома его нет, ушел, как обычно, утром. Как он может оказаться дома, если в разгаре рабочий день?
Вечером Константин Юрьевич собирался на процедуру в больницу, но пока еще рано… Женщина явно встревожилась: может быть, ему стало плохо и некому оказать помощь? Чайкин настаивал на своей версии: когда он вошел в отдел, капитан Микульчин закончил телефонный разговор, бросил трубку и заспешил к выходу, сказав, что вернется через час. Кто ему звонил и связан ли его уход с этим звонком, Чайкин не в курсе.
— Да что творится у вас в отделе? — разорялся Ваншенин. — Не то что убийцу — собственного начальника не можете найти!
Глава девятая
Сигнал от дежурного поступил в четыре часа пополудни: в сквере на Кленовой улице кого-то нашли. Дежурный лейтенант был молчалив и бледен. На просьбу пояснить происшествие как-то нервно потряс головой и буркнул, что ничего не знает. При этом усиленно отводил глаза в сторону. Мол, на месте патруль, с ним и выясняйте.
Скверные предчувствия забирались в душу. Выехали всем составом, места в машине хватало. Кленовая улица находилась в западной части городка, где за частным сектором выстроились несколько пятиэтажек. В центре зеленой зоны разбили клумбу, проложили круговые дорожки. Лучами разбегались аллеи. Сквер зарос вездесущей акацией и молодыми кленами. В этой части Плиевска они произрастали особенно бурно, что и дало название улице.
У центральной клумбы еще встречались прохожие, в глубине же никого не было. Перевел дыхание патрульный милиционер: теперь он был не один…
Капитан Микульчин в своем стареньком плаще сидел на лавочке, склонив голову. Правый бок подпирала небольшая сумка, в которой он всегда носил документы и обед. Руки покоились в карманах. Козырек кепки свисал на глаза. Со стороны казалось, что человек спит…
— Анонимный звонок, — объяснил милиционер, — с автомата звонили. Просто сказали и бросили трубку. Никому не хочется связываться, но хоть за это спасибо. Сколько человек мимо него прошли — никто не обратил внимания. Ну, задремал гражданин… А тот, кто звонил, видимо, заметил, что под лавочкой кровь натекла…
Ком застрял в горле. Собравшиеся потрясенно молчали, не верили своим глазам. Слишком нереально это выглядело. При чем тут капитан Микульчин?
Чекалин присел на корточки, заглянул в глаза начальнику. Увиденное не убедило, он потряс капитана за плечо. Происходящее все сильнее напоминало сценку из жития умалишенных. Лицо покойника было серым, глаза полуоткрыты. Сумка, прижатая к телу, закрывала колотую рану в боку. Кровь сочилась сквозь щели в лавочке. Впрочем, давно уже не сочилась, с момента смерти прошло немало времени.
— Бред какой-то, — пробормотал Максимов и стал кусать губы.
Боря Чайкин стащил с носа очки, начал их яростно протирать носовым платком.
— Что же это, товарищи… — обреченно вымолвил Чекалин и присел на дальний край лавочки. В силу ног он уже не верил.
Потрясение не проходило. Вопросы пока не задавали, пытались свыкнуться с произошедшим. Двое молодых людей, идущие по дорожке, резко встали, попятились, стали искать обходную дорогу.
Появились эксперты — сегодня их ждать не пришлось. Петр Анисимович возглавлял процессию, был неприлично бледен и торжественен. Ситуация изменилась, «профессиональные» шуточки сегодня не работали. Оперативники отошли в сторону. Криминалисты непривычно тихо осмотрели место преступления, занялись трупом.
— Что происходит? — прошептал Чайкин. — Павел, ты что-нибудь понимаешь?
— Ничего.
Подошел Короленко, жестом попросил прикурить. Затянулся, выдохнул.
— Соболезную, мужики. Почему не уберегли человека?
Вопрос не требовал ответа. Константин Юрьевич — не дитя малое, чтобы его уберегать. Другое дело, почему он сам себя не уберег? Как так вышло, что капитан Микульчин пересекся с убийцей?
— Что скажете, Петр Анисимович? — спросил Чекалин. В глазах у парня стояли слезы, он отводил глаза. — Можете выдать хоть что-то определенное?
— Тело остыло, но окоченение еще не началось, — сообщил эксперт. — Смерть наступила от двух до трех часов назад, — он вскинул руку с часами, — то есть в интервале от часа до двух пополудни, или чуть позднее.
— Он сбежал из отдела незадолго до часа дня, — вымолвил Чайкин. — Расстояние до сквера неблизкое, машины у Константина Юрьевича нет. На автобусе минут за двадцать добраться можно, а если частника поймать то еще быстрее…
— Что по ране, Петр Анисимович? — нетерпеливо перебил товарища Павел. — Есть сходство?
— Есть, сам удивляюсь… — Эксперт выбросил окурок и пожевал губами. — Раны аналогичные предыдущим, не исключаю, что их нанесли тем же стилетом. Но били под другим углом, поэтому характер повреждений разнится…
— Это полная ахинея… — схватился за голову Чекалин. — Микульчин не знал ничего такого, за что его могли убить…
— Официальный отчет, как всегда, позднее, — дежурно заключил эксперт, — затягивать не будем. Ну что ж, товарищи, поздравляю. Ваше расследование дошло до той стадии, когда приходится терять товарищей.
— Ерунда, — поморщился Максимов. — Это не имеет отношения к нашему делу. Может, Микульчин с кем-нибудь поссорился или получил привет из прошлого — ведь он немало подонков посадил. Уверен, вы напишете в отчете, что это другое орудие убийства…
— Кто-то ему позвонил, назначил встречу, — сказал Болдин. — Видимо, заманили чем-то существенным, он поверил, решил никому не говорить. Убийца сел рядом, возможно, поговорили, отвлек внимание. Потом ударил в бок, дождался, пока капитан отмучается. Кепку надвинул убитому на глаза, придал позу, закрыл рану чтобы выиграть хоть какое-то время… Держу пари, здесь никого не было, народ проходит этой дорожкой в час по чайной ложке. Но надо искать свидетелей, люди могли что-то видеть, — он отвернулся, стал шарить во внутренних карманах, хотя оставил сигареты в машине. Ком в горле не проходил, продолжал давить.
Дверь открыла немолодая, но все еще привлекательная женщина с волнистыми пепельными волосами. Удивленно взглянула на каменные лица гостей, узнала Чекалина.
— Гена? Здравствуйте… А Костика нет, я же говорила, он с утра убежал на работу и пока не приходил… — она осеклась, стала вглядываться в лица, неуверенно улыбнулась. — Ребята, вы что? Все в порядке? Проходите, не будьте такими серьезными, я вас чаем напою…
— Надежда Игоревна, нам очень жаль, примите наши… — Чекалин не закончил — не смог.
— Да вы о чем? — Глаза у женщины забегали, она отступила вглубь прихожей.
Они вошли в квартиру. Капитан милиции проживал скромно, единственным украшением жилища была его супруга. Доходило медленно, она пробормотала, чтобы не снимали обувь, все равно в квартире грязно, она как раз планировала на
