Карл быстро переглянулся с Вильгельмом. Его сердце, стучащее в груди в два раза медленнее человеческого, ускорилось, болезненно отдавая в ребра.

– Они уже в Богемии! – воскликнул Карл, потирая грудь.

– Куда мы едем, Дэниэль?

– К пану Воганьке. Я позвонил ему несколькими часами ранее.

Фауст крутанул руль, заезжая на выложенную брусчаткой улицу.

Возле кованых дверей библиотеки их ждал хмурый Ян. Он отпер ворота монастыря, и Дэниэль направил авто во внутренний двор, густо увитый бессмертным плющом и скрытый от любопытных уличных зевак.

Анета

Было два часа дня, когда Энн вернулась в пустую аудиторию и облегченно опустилась на ближайший к входу стул, сбрасывая пыточный инструмент, именуемый туфлями. Она нервно постукивала пальцами по коленям, думая о Карле и его спутнике. Зазвонил мобильный.

– Привет.

– Ты посмотрела материалы дела? – Голос Эда звучал весело и как-то привычно, отвлекая.

– Да. Не думаю, что нам стоит браться. Все как-то подозрительно выглядит, и имя заказчика ты так и не прислал.

Энн потерла переносицу и посмотрела на профессорский помост. Солнце вышло из-за низких облаков и проникло сквозь огромные окна, бросая лучи на трибуну. В этих лучах причудливо кружились пылинки, сверкая, словно драгоценности.

– А я его и не знаю. Мы общались в закрытом чате.

– Тем более. Времени на подготовку слишком мало. Отказывайся!

– Он уже прислал предоплату.

– Черт! – Энн отодвинула телефон и яростно постучала им по спинке сиденья впереди, а потом снова поднесла к уху: – Верни деньги и откажись, Эд!

– Я их уже потратил на оборудование, – отрезал он и продолжил заискивающим тоном: – Энн, помоги! Мне нужно это дело.

– Я дам тебе денег. Но забудь об этой сделке.

– Нет! Сам заработаю. Завтра созвонимся.

Не успела Энн возмущенно заорать на напарника, как тот отключился.

– Черт! – снова в голос выругалась Кинских и, надев шпильки, пошла проводить онлайн-лекцию, назначенную на вторую половину дня.

Приехав домой после университета, она заказала еду. Ужиная хорошо приготовленным запеченным лососем и салатом «цезарь», Энн читала восхищенные отзывы о лекции про волкодлаков на сайте университета. На электронную почту пришло письмо:

«Добрый день, уважаемая пани Кинских. Меня зовут Эва Водичкова, я бы хотела взять у вас интервью и побольше узнать о легендах вашего рода в любое удобное для вас время. Буду ждать ответа.

С ув. Эва».

Энн перечитала письмо еще раз и нажала на иконку с корзиной, отправив послание в утиль.

Было девять часов вечера. Энн переоделась в шелковую полосатую пижаму, состоявшую из брюк и рубашки, а затем принялась ходить по комнатам то сжимая, то разжимая кулаки. Взяла мобильный и, набрав номер родительницы, с гулко колотящимся сердцем слушала длинные гудки.

– Здравствуй, Анета, – строго ответила мама.

– Добрый вечер, мама. Как ты?

В трубке послышался шорох, и Энн представила, как мама встает из любимого кресла девятнадцатого века, обитого зеленым китайским шелком, подходит к окну и отодвигает тяжелые шторы, как делала всегда при разговорах по телефону. Непроизвольно Энн выпрямила спину и вскинула подбородок, словно бы та могла ее видеть.

– Спасибо, все хорошо. Читала в новостях о твоей лекции. Молодец, – одобрительно, но холодно ответила она.

– Мам, – Энн запнулась и потерла лоб, не зная, как спросить о том, что ее волновало. – Я…

– Теодор мне сообщил, что ты не приняла его предложение. – Голос старшей Кинских зазвучал громче и напористей. Энн снова представила, как мама устремила на нее прямой взгляд прищуренных глаз и недовольно поджала губы. – Я кипела целую неделю! Хорошо, что ты не позвонила сразу, а выждала время, прежде чем сообщать мне! Этот мальчик – отличная партия для тебя. Ты – графиня! Твой дед передал графский титул тебе, а ты не хочешь продолжать род!

Энн закатила глаза, радуясь, что это телефонный разговор, а не личная встреча. Огромная любовь деда к внучке задевала ее родительницу даже после его смерти, как и то, что он передал титул и фамильные драгоценности Энн.

Она постаралась, чтобы ее голос звучал примирительно, когда ответила:

– Мам, я ценю твое мнение, но это моя жизнь и с кем ее делить, я решу сама.

Переждав осуждающий вздох и неодобрительное «ну конечно, дорогая», Энн скомкано попрощалась, так ничего и не спросив.

Спать пока не хотелось, и она решила провести время с пользой. Устроившись за письменным столом, открыла файл с докторской и принялась вносить правки в уже написанный материал. Засидевшись, она не заметила, как стрелки часов передвинулись и показывали без четверти двенадцать.

Энн захлопнула крышку ноутбука и почувствовала, как задрожали пальцы. Она вытянула руку и потрясла ею, подумав, что слишком долго набирала текст. Не помогло. Дрожь перешла с рук на туловище, добралась до внутренностей, и, словно превратив их в желе, опустилась к ногам. Колени Энн подогнулись, и она рухнула на пол. За дрожью последовал нестерпимый зуд. Она почесалась. Потом еще. Но он не отступал, заставляя Кинских раздирать кожу на руках.

Под кровавыми полосами, которые оставили ногти, Энн увидела светлые волоски шерсти. Она потерла слезящиеся от яркого комнатного света глаза и снова взглянула на руку. Пошатываясь, встала, с трудом схватила ключи от машины и вышла к лифту, захлопнув входную дверь. В металлической кабине висело зеркало. Энн уставилась на свое отражение. Глаза лихорадочно горели, лицо блестело от пота. Она машинально поскребла шею, и вместо кожи на ней увидела густую звериную шерсть. Подняла воротник шелковой рубашки, продолжая почесывать себя через пижаму.

Выехав на дорогу, Энн набрала номер, который запомнила, когда мистер Рот протянул ей визитку.

– Слушаю, – послышался холодный голос Вильгельма.

– Кажется, я превращаюсь, – выдавила Энн, и ее тело дернулось, пронзенное судорогой. Руки соскользнули с руля, и авто вильнуло. Машина понеслась к обочине, не давая времени на слабость. Кинских крепко сжала руль, выравнивая «Ягуар». Судорожно выдохнула и вытерла взмокшее лицо. Телефон, закрепленный на подставке приборной панели, все так же молчал.

– Куда бы вы ни направлялись, очевидно, что вы не успеете доехать, – наконец безэмоционально констатировал мистер Рот.

Ей не к кому больше обратиться. Энн предпочла бы, чтобы этого никогда не случилось. Она не хотела оказаться влколаком, как и не хотела бы знать о прошлых зверствах своего рода. Карл – единственный, кто мог помочь с этой не вполне обычной проблемой. Кто, возможно, знал о волках больше нее.

– Передайте ему, что я буду у Дивокой Шарки через двадцать минут.

– Я передам.

Он отключился.

– Черт! – выдавила Кинских сквозь зубы.

Она вдавила педаль газа и стрелой понеслась по трассе, обгоняя истошно сигналящие ей машины. Стрелка