– Сегодня вы впервые превратитесь и не сможете это контролировать, – прошипел Карл, разозленный ее ехидством. – Я хочу сберечь жизни людей, на которых вы можете напасть, не контролируя себя.

Анета молчала, но ее щеки окрасил багровый румянец. Они стояли в центре дорожки, ведущей к зданию университета. Солнце то скрывалось за серыми, полными непролитого дождя тучами, то снова показывалось, чтобы перед ненастьем одарить людей своими лучами.

Карла обтекала толпа снующих туда-сюда студентов. Он подолгу задерживал взгляд на шеях проходящих мимо «мешков с кровью» и сжимал губы, чтобы подавить желание облизнуться. Карл всматривался в их лица: люди улыбались, целовались, разговаривали. Словом, были счастливы, живя здесь и сейчас. Именно ради защиты жизни он создал барьер вокруг Богемии.

– Это все бред. Я не какое-то существо из легенд! – наконец ответила Анета.

– Бред – это бессмыслица? – уточнил Карл у Вильгельма.

Тот в ответ кивнул, промолчав.

– Послушайте, графиня, – он понизил тон, – вы же знаете, что случилось в том туннеле под Пражским Градом? Вы расстались с одной из своих жизней. Этого вы не станете отрицать?

– Меня легко ранили, – процедила она.

– Влколаки обращаются в первое же полнолуние после преждевременной смерти.

– Да, я тоже знаю эти сказки.

– Анета, послушайте…

Анета опустила взгляд, скрывая выражение глаз.

– Вы можете просто оставить меня в покое? – Она тоже понизила голос. – Я не влколак! Я – Кинских! Мои родители – совершенно точно люди. Я отказываюсь думать иначе. Всего доброго, господа.

Она повернулась на каблуках и пошла к дверям университета. Не обращая внимания на недовольное шипение Вильгельма, Карл в несколько шагов обогнал ее и заступил дорогу. Ему хотелось встряхнуть девушку. Анета отказывалась принимать реальность, Карлу же требовалось ее полное участие в деле. Женщины довольно сильно изменились со времен его правления, и он пока не мог сказать, что ему нравились такие изменения.

– Дивока Шарка[41]. Сегодня в полночь, – твердо, почти приказывая, прошипел он.

Она метнула рассерженный взгляд, обошла Карла и скрылась в недрах университета. Вильгельм оказался рядом и придержал его за локоть, не давая возможности последовать за Кинских. Карл дернул рукой и направился в сторону улицы.

– Ты должен был ее искусить, а не отпугивать. У тебя было целых четыре жены, – пожурил его друг.

Карл раздраженно цокнул языком.

– Она выросла на правде о своей семье и влколаках. Вместо того чтобы поверить, ведет себя как маленькая испуганная девочка. Ее ведь воспитывали графиней! Она должна слушаться мужчин.

Вильгельм удивленно поднял брови:

– Она ничего никому не должна, мой друг. Ты забываешь, что ее воспитали в этом веке. Это другое. Вампиры, влколаки, демоны – человеку трудно осознать тот факт, что они существуют в реальности.

– Она не человек, – упрямо возразил Карл, провожая взглядом девушку с короткой стрижкой и открытым декольте. На ее белой коже просвечивали синим вены. Он гулко сглотнул.

– Кстати, графиня на лекции-то не сказала, с какого момента влколак впервые обращается, – отвлек его Вильгельм, не давая сосредоточиться на чувстве голода.

– Думаю, она многое утаила от широкой публики. Например, если оборот проходит хорошо, в дальнейшем влколаки могут оборачиваться по своему желанию, а не по велению луны.

– Хорошо – это как? Не хочешь же ты сказать, что…

– Если убивают упыря.

Вильгельм удивленно присвистнул и, немного сместившись в его сторону, дал пройти группе туристов во главе с гидом, вещающем на испанском про историю основания Праги.

– Как ты себе это представляешь?

– Я пока не придумал.

Они свернули с улицы Бржевнова и двинулись по набережной Дворжака. Над Влтавой тревожно кричали чайки, словно предрекая городу скорую угрозу.

– Значит, пушистые волчки людей не трогают? Судя по легенде, князья Генриха были как мы, значит, влколаки лишь наш противовес, – размышлял Вильгельм. – А Анета? Если бы в нее не ткнули колом, она осталась бы человеком до поры до времени? Или до старости?

– Она никогда не была человеком, но волчья кровь окончательно меняет тело лишь в случае преждевременной смерти. Если человек не превращается всю жизнь, он живет немногим дольше обычных людей и умирает от старости, как и они. Ах да, первая смерть должна быть насильственной.

– Раз ты столько знал о влколаках, то почему просто не приставил их охранять границы?

Карл повернул голову и укоризненно взглянул на профиль друга.

– Ты никому больше не доверял, да? После того, что я сделал.

– Верно.

Они молча шагали бок о бок, совсем как когда-то. Только теперь Карл не мог точно сказать, кто идет рядом: друг или враг. Ведь Вильгельм одновременно мог быть и тем и другим.

– О чем думаешь, мой друг?

– Думаю о том, как уберечь жителей Богемии, если у меня ничего нет: ни союзников, ни армии. А время играет против нас.

– У тебя есть я.

Карл повернулся к Вильгельму, посмотрел на него и невольно улыбнулся.

– Ты нашел упырей, готовых пойти против старших?

– Нет, но знаю, где искать. С заходом солнца мы отправимся на кладбище, сделаем дело, и ты еще успеешь пойти потрепать волка за хвост.

– Сегодня наблюдение за городом с крыш я поручил Яну. Завтра мы будем делать это вместе. Знаю насчет хитрых камер на зданиях, но, если быть выше их, можно перемещаться по городу быстрее, чем на металлических повозках.

– Разумно. Старшие бы не прибыли первыми, скорее всего, послали вперед слуг-разведчиков.

Пока Карл и Вильгельм шли вверх, мимо проехал черный металлический монстр и остановился. Плавно сдал назад и затормозил. Дверь открылась, и Рот, не заглядывая внутрь, издевательски любезно протянул:

– Дэниэль! Какая встреча! Чем обязаны?

– Садитесь, – услышал Карл короткую реплику, прозвучавшую как приказ, и ему это совсем не понравилось.

Вильгельм, подобрав полы плаща, забрался в жерло металлической повозки. Карлу ничего другого не оставалось, как последовать его примеру.

Дэниэль вел машину, на втором сиденье спереди находился человек в черной униформе Ордена.

– Мистер Рот, не скажу, что рад встрече, но я ее ожидал.

В голосе Фауста слышались презрительные нотки, и на лице Карла появилась понимающая усмешка. Вильгельм рассказал, как ушел в самый разгар столкновения Дэниэля и Мефистофеля, решив не принимать участия в бойне. Так что глава Ордена даже слишком спокойно отреагировал на появление Рота в поле видимости.

– Ближе к делу, – как ни в чем не бывало поторопил Вильгельм Дэниэля, казалось, не заметив ни его тона, ни реакции Карла, сидящего рядом.

– В городе пропал подросток, квартира была закрыта, распахнуто окно на четвертом этаже. На подоконнике следы когтей и кровь. Мы уже были там, я уверен,