Огромные суммы денег, получаемые благодаря грандиозной коррупции, вылились в продажу элитных предметов роскоши. Китай быстро стал третьим по величине рынком в мире для тонких французских вин и коньяка, дорогих часов, дамских сумочек и автомобилей высшего класса. Согласно отчету компании Ernst & Young, в 2005 году на Китай приходилось 12 процентов мировых продаж предметов роскоши, а объем продаж превышал 2 миллиарда долларов в год и, по прогнозам, к 2010 году превысит 11,5 миллиарда долларов. Трудно было примирить это очевидное богатство, демонстрируемое в Пекине и Шанхае, с тем, что в Китае средний годовой доход на душу населения в то время составлял менее 1200 долларов. Очевидно, мало кого волновала реальность, и большинство быстро впечатлилось ослепительной демонстрацией богатства бесконечно малого числа членов партии и их приближенных. Западные производители предметов роскоши пускали слюну от прибыли, потому что те, у кого в Китае были деньги, готовы были платить за предметы роскоши в разы больше, чтобы заявить о себе в обществе или продемонстрировать свою власть и статус в новом Китае. Это были годы всеобщего восхищения моделью управления китайской коммунистической партии и ее очевидной способностью обеспечивать рост по сравнению с остальным миром. Высокий уровень коррупции оправдывался тем, что не все виды коррупции обязательно вредят росту. Иностранцы иногда даже предпочитали превозносить эффективность "управляемой политики", что было вполне приемлемым способом описания процесса принятия односторонних решений авторитарным режимом.

Приход больших денег привел к изменениям в составе партии. В китайском обществе появился новый класс людей. Его по-разному называли предпринимательским классом или средним классом. Урбанизация, быстрая индустриализация и вступление Китая в ВТО стали катализаторами появления этого класса быстрее, чем в других странах с аналогичной экономикой. Они были бенефициарами китайской модернизации и реформ, в основном городскими и хорошо образованными, но не имели доли в политической системе Китая. До этого момента Коммунистическая партия Китая продолжала называть себя бастионом рабочих и крестьян. Инцидент на Тяньаньмэнь заставил партию осознать, как открытие Китая для внешнего мира могло повлиять на китайское общество и мышление. Партия начала беспокоиться, что этот образованный и все более преуспевающий класс людей, оказавшийся вне политики, может обратиться к другим идеям, таким как демократия и верховенство закона. Идея Цзян Цзэминя состояла в том, чтобы принять их в партию как средство нейтрализации потенциальной проблемы. Однако это было легче сказать, чем сделать. Ему пришлось предпринять несколько шагов, чтобы создать условия и подготовить партию к переходу. Он начал этот процесс с заявления о том, что партия способна принять тех, кто не является рабочим и крестьянином. Он подготовил почву, выступив перед Пятнадцатым съездом партии с речью, в которой сказал: "Любая форма собственности, отвечающая критериям Трех представителей, может и должна быть использована для служения социализму". Следующим шагом было узаконивание роли частного предпринимательства в глазах партии и в ее уставе. В 1999 году он добился того, что партия признала роль частного предпринимательства в уставе как важного компонента социалистической рыночной экономики. После этого, в июле 2001 года, Цзян Цзэминь выступил с речью по случаю восьмидесятой годовщины основания партии, предложив критерии кооптации новой категории членов, тем самым окончательно открыв для них возможность стать полноправными членами партии при условии, что они будут придерживаться партийной линии. Этот новый электорат включал в себя не только предпринимателей, но и интеллигенцию, выпускников университетов и представителей городского среднего класса в прибрежных районах Китая. По одной из оценок, студенты и предприниматели вскоре стали самыми быстрорастущими источниками новых членов партии: с 2002 по 2007 год их число увеличилось на 255 и 113 процентов соответственно. Студенты обнаружили, что вступление в партию открывает им доступ к сетям, имеющим решающее значение для развития их профессиональной карьеры. Интеллектуалы и ученые, которые в прошлом сталкивались с критикой, бойкотом и даже насилием за свои взгляды во время идеологических сдвигов в годы правления маоистов, рассматривали членство в партии как возможность заблаговременно узнать, в какую сторону дует ветер в политическом плане, а также как средство интеллектуального продвижения. Бизнесмены стремились вступить в партию, чтобы получить доступ и защиту от капризов чиновников, а также потому, что это обеспечивало социальную респектабельность. К тому времени, когда Ху Цзиньтао сменил Цзян Цзэминя на посту президента в марте 2003 года, то, что когда-то было революционной партией, превратилось в городскую партию бизнеса.

Членство было не единственным способом, с помощью которого партия менялась в эти годы. Деньги также оказали влияние на ее внутреннюю динамику. С уходом старой гвардии многие старые сети, основанные на дореволюционных связях, практически исчезли. Благодаря тому, что Дэн настаивал на примате коллективного руководства, первостепенной важности поддержания политической стабильности и соблюдения консенсуса по экономическим реформам, политическая борьба, бушевавшая в партии в 1980-е годы, постепенно сошла на нет. Внутренняя борьба теперь все больше сводилась к власти и деньгам. Денежный след начинался на самом верху партии. Те, кто стоял ниже, вскоре поняли, что их продвижение по службе и финансовое благополучие связаны с членами партии, стоящими выше в цепочке, и стали выстраивать свои отношения соответствующим образом. Неизбежно фракционность, от которой Дэн предостерегал партию, снова дала о себе знать. Только на этот раз, в отличие от эпох Мао и Дэн, она основывалась не на личных связях (guan xi), не на социальной близости или идеологической ориентации, а на деньгах. Самой известной из фракций была "шанхайская банда", возглавляемая Цзян Цзэминем и его соратниками, включая Хуан Цзю, У Банго и самого известного деятеля цзянского Китая Цзэн Цинхуна. Затем была фракция Коммунистической лиги молодежи - известная в Китае как "туань пай" и считающаяся плацдармом для будущих лидеров - во главе с Ху Цзиньтао. В эту группу входил Ли Кэцян, который в настоящее время является премьером Госсовета. Технократическая фракция, широко известная как "фракция Цинхуа", поскольку ее члены учились в престижном университете Цинхуа, обеспечила многих членов политбюро и кабинета министров при президентах Цзяне и Ху. Одним из таких членов был премьер Вэнь Цзябао. Фракция Ли Пэна, хотя и ослабела к концу века, все еще оставалась влиятельной в некоторых вопросах благодаря влиянию, которым Ли Пэн пользовался среди консервативных членов партии. В целом соперничество фракций регулировалось в рамках правил коллективной ответственности, которые Дэн ввел в партии после 1989 года, но были случаи, когда соединение власти и денег приводило к чисткам в руководстве. Такие чистки были призваны дать политический сигнал о том, кто правит страной. Так, снятие и заключение в тюрьму партийного секретаря Шанхая Чэнь Ляньюя в эпоху