говоря: «Я думал, мы это уже проходили».

— Ты предположил, что мне понадобится моя камера?

Он прищуривается.

— Разве нет?

— Да, но дело не в этом.

Он тяжело вздыхает, затем засовывает обе руки в карманы своих джоггеров.

— А в чем?

Да, Элси. В чем смысл?

— Могла бы просто сказать: «Спасибо, Матео».

Услышав, как он произносит свое имя, я не должна дрожать, но его голос глубокий и грубый, как будто он всю ночь шептал грязные вещи кому-то на ухо.

— Могла бы.

— Тебе, наверное, следует знать, — говорит он, медленно поворачивая голову, осматривая окружающий пейзаж. — Это священное место для гавайского народа. Некоторые местные жители отказываются даже ступить ногой в эту часть острова.

— Почему? — Я ловлю себя на том, что прислоняюсь к двери, наклоняюсь ближе, чтобы не пропустить его ответ.

— Они чувствуют, что за ними наблюдают.

Мой взгляд мечется вокруг в поисках монстров.

— Кто?

— Боги. — Его взгляд останавливается на мне. — Души умерших. — Парень упирается руками в открытое окно, и я отшатываюсь назад. — Они называют это место Leina a Ka'uhane, — говорит он с идеальным гавайским акцентом. — Место прыжка душ. Это место, где мертвые переходят в следующее существование, чтобы воссоединиться со своими предками.

По моему позвоночнику проходит озноб.

Матео кивает в сторону тропы.

— Иногда после того, как душа освобождается от тела, она теряется. Остается привязанной к земле и проводит вечность в скитаниях, постоянно ища портал в следующее царство.

— Это, наверное, просто истории о привидениях, — бормочу я себе под нос.

— Просто подумай, — продолжает он. — Ты будешь идти тем же путем, что и души умерших. Может быть, даже в одно и то же время.

Я потираю мурашки на руках. Обычно я не суеверный человек, но также не настолько самонадеяна, чтобы думать, будто знаю все о жизни после смерти.

— Это, — я тяжело сглатываю, — захватывающе. — Я не хочу, чтобы он видел, что его слова как-то повлияли на меня, поэтому продолжаю вести себя спокойно. — Похоже, ты много знаешь об этой местности. Может, тебе стоит пойти со мной?

— Нет. — Он выпрямляется во весь свой рост с ухмылкой на своем до смешного идеальном рту. — Повеселись.

Я моргаю, глядя на его удаляющуюся фигуру. Неужели вся эта чушь предназначалась для того, чтобы напугать меня? Мне неприятно признавать, но это сработало. К счастью, мой гнев пересиливает нерешительность, и я хватаю свои вещи, чтобы отправиться в путь.

Потому что никто, ни мертвый, ни живой, не помешает мне выиграть эту стажировку. Ну, кроме меня самой. Если я не сделаю несколько потрясающих и провокационных снимков, это может помешать мне.

Я хватаю свою сумку и перекидываю ремешок фотоаппарата через голову. Зная, что Матео наблюдает за мной, расправляю плечи со всей уверенностью, которой не чувствую.

— Что бы ты ни делала, — кричит он из открытого окна. — Ничего не бери!

Я поднимаю вверх два средних пальца и могу поклясться, что слышу, как он смеется.

Какой потрясающий выход, Элси. Так держать.

ГЛАВА 10

«Картины теряются, если движущая сила, побуждающая вас к действию, не является сильной и волнующей».

— Беренис Эббот

Возвращаюсь в дом как раз вовремя, чтобы увидеть, как Куинн шаркает по кухне, спрашивая о завтраке, а Джейк мчится за ней вниз, бормоча, что опаздывает на работу.

Я устроила импровизированное рабочее место на кухонном острове напротив окна, чтобы иметь возможность любоваться видом на океан.

— Ключи на крючке, — говорю я Джейку. — Я заправила бак.

Мой взгляд остается прикованным к экрану ноутбука, но я слышу, как он целует Куинн и говорит ей, что увидится с ней вечером. Она целует его в ответ и просит прислать смс, если он задержится. Я поднимаю глаза на подругу, потому что весь этот обмен был таким домашним и совсем не похожим на Куинн.

Она смотрит, как Джейк уходит, затем поворачивается ко мне.

— Что?

— Вы как старая супружеская пара.

Она наклоняет голову и смотрит на меня.

— Поза тачки, которую мы проделали двадцать минут назад, говорит об обратном.

Я кусаю губы и качаю головой, возвращаясь к своему ноутбуку.

— Хочешь блинчиков? — Она открывает и закрывает шкафы, как будто ищет смесь для блинов, которой, готова поспорить, там нет.

— Завтрак был четыре часа назад. И ты не готовишь.

Подруга вздыхает и закрывает шкаф, в который только что притворно заглядывала.

— Я подумала, что ты могла бы приготовить мне блинчики. — Она выдвигает барный стул рядом со мной, и я чувствую, как она рассматривает мою одежду, волосы, а затем изучает экран ноутбука. — Что я пропустила?

Я пожимаю плечами.

— Просто рабочие дела.

— Где Грант? — Она оглядывается по сторонам.

Мне не нравится, что я знаю ответ на этот вопрос. Мне очень не хочется, чтобы создалось впечатление, будто у нас с ним что-то есть.

— Он с несколькими парнями пошли заниматься серфингом в какое-то место, не помню названия.

Матео поехал с ними? Его джип не был припаркован возле дома, когда я вернулась. У него есть работа? Это не имеет значения — не должно иметь значения — и все же каждый звук шагов на лестнице заставляет мое сердце подпрыгивать в горле от предвкушения новой встречи с ним.

Это потому, что он спас мне жизнь? Неужели мой околосмертный опыт связал мою душу с ним таким образом, который невозможно понять или объяснить? То, что я чувствую, должно быть какой-то формой болезни, когда человек влюбляется в своего спасителя. Должно быть, этому есть название. Делаю мысленную пометку, чтобы позже погуглить это.

Как бы то ни было, я знаю только то, что мне не должно быть никакого дела до Матео, где он и что делает. И все же… черт побери.

— Срань господня, Элси, — выдыхает Куинн с ноткой благоговения в