– Чопра-сэр сказал, что отец мальчика оставил адрес.

– Да, я ходила туда сегодня утром. Его там никто не знает.

Рангвалла на несколько секунд замолчал. Он старался аккуратно подобрать следующие слова, опасаясь снова навлечь на себя гнев Поппи.

– Что ж, возможно, он не хотел, чтобы его беспокоили лишний раз.

– Я не хочу его беспокоить, – Поппи с негодованием фыркнула. – Я просто хочу убедиться, что у Ирфана все хорошо.

– Он отец мальчика. Даже если мы найдем его, мы мало что сможем сделать.

– Когда будет нужно, я сама во всем разберусь.

Рангвалла оставил сопротивление.

Поппи была одержима своей миссией, как тигрица, защищающая своих детенышей. Да поможет небо любому, кто встанет у нее на пути.

– Как пожелаете, мадам. Я сделаю несколько звонков. Может быть, нам удастся выйти на след.

Поппи решительно кивнула.

– Хорошо. А пока давай займемся делом о пропавшем бюсте.

– С таким ростом карлика из него не выйдет.

Карлик сердито уставился на Чопру.

Чопра почувствовал, как заливается краской под слоем грима.

Он еще раз посмотрел на себя в большое зеркало.

На него с безумной ухмылкой смотрел клоун почти двухметрового роста в балахонистом комбинезоне, огромных ботинках и кудрявом рыжем парике. Намалеванная улыбка застыла кровавым пятном на мертвенно-белом лице. Парик на голове клоуна надежно удерживала плотно надвинутая широкополая шляпа.

Отставной инспектор Чопра еще никогда в жизни не чувствовал себя столь нелепо.

«Черт возьми, что я здесь делаю?» – подумал он.

Раздавшийся позади тихий трубный звук напомнил ему о его юном воспитаннике. Он обернулся и увидел Ганешу, который уставился на него с выражением счастливой невинности.

– Не вижу здесь ничего смешного, – пробурчал Чопра. – Ты выглядишь не сильно лучше.

Ганеша оглядел себя в зеркале с удовольствием.

На спине у слоненка была яркая расписная попона, а лоб украшал кераланский неттипатам[32]. Позолоченный неттипатам доходил ему до переносицы и был обрамлен радугой из цветных помпонов. На щеках ему нарисовали белые яблочки, а на хвост повязали цветные гирлянды и медные колокольчики.

В отличие от Чопры, слоненок был от себя в восторге. Как всякому ребенку, ему не терпелось похвастаться новым нарядом, которым он чрезвычайно гордился.

Поняв, что Чопра равнодушен к его красоте, он махнул звенящим хвостом в сторону сердитого клоуна и отправился исследовать незнакомые запахи цирковой арены.

– Уменьшить его мы не сможем, – вздохнул Тайгер Сингх, обводя Чопру критическим взглядом.

– Но он даже не знает нашего номера! – возмутился карлик, которого, как узнал Чопра, звали Бику.

Бику считался признанным лидером клоунской труппы цирка «Чудо-ларец», хотя сам он говорил, что всего лишь «первый среди равных при условии, что прочие равные не могут мне перечить».

Похоже, подумал Чопра, цирковые карлики отличались особенно строптивым нравом.

– Что тут сложного? – сказал он мрачно. – Вы падаете. Бросаетесь друг в друга пирогами.

Карлик гневно посмотрел на него.

– Ах, вы считаете, что все это так просто, мистер Большая Шишка? А вам приходилось падать с велосипеда так, чтобы это было смешно? А получать по причинным местам черенком метлы, пытаясь удержать равновесие на надувном шаре? Тогда послушайте меня: клоунское ремесло – дело серьезное.

Чопра примирительно поднял руки.

– Послушайте, все, о чем я вас прошу, это дать мне возможность попасть в дом Канодии. Дальше я сам.

К Чопре прокосолапил медведь – он встал на задние лапы и сложил лапы на груди.

– Как по мне, так из вас вышел очень приличный клоун, – сказал он.

Чопра в изумлении уставился на медведя.

– Так вы человек! – воскликнул он.

– Мы не можем себе позволить держать живого медведя, – устало объяснил Тайгер Сингх. – Приходится наряжать человека. Дети хотят посмотреть на медведя. Что нам остается?

Католическая школа для мальчиков святого Франциска, казалось, была точной копией школы святого Ксавье. Рангвалла и Поппи прошли мимо школьного стадиона, где воспитанники играли в футбол. Две команды мальчиков в разноцветной форме бегали по траве под надзором пожилого джентльмена, который выполнял функции судьи. Длинный и тощий, в ослепительно белоснежной футболке, белых шортах, длинных белых носках и кроссовках, он беспрестанно резко свистел в свисток, болтающийся у него на шее.

Мимо белыми сутанами прошелестели два францисканских монаха. Рангвалла остановился.

– Простите, вы не подскажете, где нам найти директора де Сузу?

Один из братьев указал в направлении, откуда они пришли.

– Вы только что прошли мимо него.

Увидев их, судья замедлил бег и остановился перед ними. Вблизи он казался еще более худым, чем на первый взгляд, с длинной тонкой шеей и адамовым яблоком, которое мерно курсировало по ней вверх-вниз, словно лифт.

– Чем могу служить? – сердито спросил директор школы Анжело де Суза.

Его ястребиное лицо сморщилось в раздраженную гримасу – он был недоволен, что пришлось прервать игру.

Старый францисканец произвел на Рангваллу гнетущее впечатление. Он вспомнил о своих школьных днях, которые, надо признаться, не слишком затянулись. Вместо того, чтобы налегать на учебу, он играл в крикет на школьной площадке и рисовал мелом похабные картинки на своей грифельной дощечке. Из глубин прошлого до него донесся голос: «Рангвалла! Не отвлекайся! Ты думаешь, Ганди смог бы одержать победу над британцами, если бы только и делал, что рисовал на уроках нагих молочниц?»

Он прокашлялся, прочищая горло.

– Мы хотели поговорить с вами по поводу пропажи бюста Альбино Гонзалвеса, украденного из школы святого Ксавье три дня назад.

– Бюста? Бюста? Вы прервали мою игру, чтобы спросить меня о дурацкой скульптуре Лобо? С какой стати, уважаемый?

Рангвалла посмотрел на Поппи.

– Гм… Директор Лобо думает… Я хочу сказать, что он… он думает…

– Ну что там у вас, не тяните. У меня и другие дела есть.

– Понимаете, дело в том, что… школа святого Франциска и школа святого Ксавье давно соперничают…

Рангвалла окончательно затих.

Глаза де Сузы сузились.

– Этот проклятый Лобо обвиняет меня?

Его лицо раздулось от ярости. Он ткнул Рангваллу в грудь.

– А теперь послушайте меня, разэтакий вы болван. Я не имею никакого отношения к проклятому бюсту Лобо. Живущему в стеклянном доме негоже бросаться камнями. Он всегда меня терпеть не мог. Вечно мнил себя большой шишкой, еще с тех пор, как мы учились вместе в семинарии. Так вот, отправляйтесь и сообщите ему, что брат де Суза больше не намерен греть ему стульчак!

Рангвалла нахмурился.

– Сэр?

Но де Суза уже повернулся к нему спиной.

Расположенное на Бэндстэнд-променаде бунгало Булбула Канодии от прохожих отделяли фигурные ворота с рисунком литья на классический сюжет индуистской мифологии: Хануман, бог с головой обезьяны, охотится за солнцем, которое в детстве принял за спелый манго.

Огромный охранник подтянул черные брюки под раздутым, как у беременной, животом, отправил огромный сгусток алой от бетелевой жвачки слюны на зашипевший тротуар, заломил назад свою фуражку, подбоченился и, разинув рот, уставился на собравшуюся посреди пыльной дороги цирковую труппу, которая являла собой диковинное зрелище.

Члены труппы в свою очередь таращились