Надеюсь только, Яра никто из людей Этаро не проверяет при его возвращении ко мне.

Итак, тесто.

Надо отвлечься на работу! Что толку думать и гадать о том, на что повлиять не способен?

Новое тесто я замесила быстрее обычного, вкладывая в свои действия всю ту боль, что испытывала за свои земли и народ, и всю щемящую тоску, которая охватывала мою душу при мыслях об Этаро. Не знаю, отчего мне было… так жаль его, когда надо бы испытывать негодование и злость. Которые, увы, ощущать к нему больше не могла.

Я нашёптывала заговор, просила хлеб исполнить желание, стать живой магией, дружественной мне и слушающей лишь меня одну. И у огня просила благословения, отдавая в его власть ароматное пышное тесто.

Если бы получилось у меня хотя бы один единственный раз! Тогда бы навык этот я уже не потеряла и, вернув себе яд, повторила бы всё и угостила властелина.

Главное не усомниться во всём, главное, чтобы не дрогнула рука…

Так, нет, надо отвлечься!

— Гори пламя жаркое, — зашептала я вновь, — красное, как кровь. Пекись хлеб колдовской, живой, как…

Но камин вдруг выдохнул в мою сторону столб огня, раздался звонкий оглушительный хлопок, а за спиной моей оконное стекло разлетелось в дребезги, что стаей птиц вылетели наружу.

Я упала на пол, руками обхватив голову, защищая её от разлетевшихся всюду угольков, камней от камина и обгоревших щепок, одновременно радуясь и пугаясь тому, что магия, какая ни какая, а всё же дала о себе знать.

Через мгновение же, когда всё стихло и лишь шторы занялись огнём, я вскочила на ноги и, тяжело дыша с перепугу, начала бить их сброшенной с плеч накидкой, пытаясь затушить огонь.

Понимаю, что совсем скоро сюда кто-нибудь явится, привлечённый шумом и огнём. Но, быть может, я успею спрятать хлеб и скрыться отсюда. О боги, а он уже готовым лежал среди жарких угольев! У меня получилось…

Впрочем, даже если мне не уйти, главное, чтобы никто не заподозрил меня в колдовстве. Только вот, как объяснить тогда взрыв?

Я огляделась, бутылочка с горючей жидкостью осталась цела и стояла в углу подоконника. Сказать, если вдруг поймают меня, что слишком много залила её в камин, пытаясь его разжечь?

Но мука, мука выдаёт меня!

А у меня в ней и руки по локоть, и фартук, и платье, и выбившаяся из платка прядь волос.

А с коридора уже слышатся чьи-то быстрые шаги!

Я метнулась к камину, чтобы ладонями, не боясь обжечься, закопать в пепле хлеб. Да так, стоя у него на коленях, и встретила толпу слуг и стражей.

А ведь у меня получилось! А ведь у меня только-только получилось…

А чтобы скрыть своё “преступление” осталась всего пара секунд.

— Хель?

Слуги расступились, пропуская в комнату властелина.

Час от часу не легче.

Глава 28.2

Я поднялась, успев перекрыть сажей последний белый мазок на рукаве своего платья. Точнее, надеясь, что всё остальное действительно скрыто под грязью. Представляю, в каком виде предстала я перед слугами и властелином! Растрёпанная, с чёрными пятнами на лице, в одежде такой, будто я только что вынула её из углей и набросила себе на плечи и, отчего то, лишь в одной туфельке. Видимо вторую успела потерять при взрыве.

Лицо Этаро было таким, что я едва смогла сдержать смех. Чего стоила смена обеспокоенности в его глазах на искреннее удивление! А эта остро выгнутая бровь и вопросительное ожидание!

Но я не успела ничего его объяснить, никак оправдаться. Он удивил меня, в свою очередь выпустив наружу край драконьего крыла, которым… прикрыл меня от любопытных глаз прислуги.

— Все пошли прочь, — сухо и коротко распорядился он, пока я растерянно рассматривала его крыло, увенчанное острым шипом.

— Зачем? — спросила я, когда мы остались наедине.

Как мне помнится, Этаро лишний раз не проявлял свои крылья, особенно находясь в замке — сложно контролировать их силу и обхват, они слишком большие и горячие. А здесь вдруг… Ради чего?

Ответ слегка… поразил меня.

— На мою жену не должны смотреть в таком виде!

О… Мою честь защищает? Нелепо…

Но я слегка ошиблась:

— Это неуважение ко мне, — договорил он.

Или не совсем ошиблась, тут, как посмотреть. Но весёлость моя сменилась на обиду.

— А я думала тебя в первую очередь озаботит цела ли я и что произошло.

— Я ведь вижу, что цела, испугана, а в глазах черти, — не растерялся Этаро.

Что ж, раз так… Раз волнует его в первую очередь, что подумают слуги, я продолжу эту игру! И когда Этаро, по всей видимости, всё же собрался расспросить меня о произошедшем я, обижено поджав губы, сложила на груди руки и прошла мимо него, к выходу, не дав ему и слово сказать.

— Ты плохой муж! У таких и жёны скучают в одиночестве, и камины взрываются. В чём моя вина?

Я говорила это не совсем серьёзно, скорее желая его немного подразнить. По какой-то причине бояться Этаро я практически перестала, словно временами забывала о том, кто он такой. Но желаемого я добилась, лицо Этаро сделалось едва ли не испуганным, настолько он не ожидал услышать этих слов.

Что ж, теперь мы квиты.

— Постой, — направился он за мной, по пути втягивая своё крыло.

Со стороны это выглядело так, будто оно проворно и осторожно затекло под его плащ, да там и растворилось.

— То есть, камин взорвался? Хель, ты ведь правда цела? Но как…

Я обернулась к нему в тот момент, когда рука Этаро едва не коснулась моего запястья. И пусть пальцы его обтягивали кожаные перчатки, он замер. Всем до сих пор было непривычно от того, что он может меня касаться.

Однако тему я продолжать не стала, решила его отвлечь, а заодно утолить своё любопытство, а потому перебила:

— Это больно?

— Мм? — не понял он.

— Твои крылья… — замялась я, — как это происходит?

Этаро улыбнулся в ответ. Взгляд его сделался мягким, можно сказать, ласковым, что заставило меня смутиться и тут же заинтересоваться видом из ближайшего овального окна.

Как на зло, там Замерший лес чёрными ветвями оплетал горизонт, видом своим возвращая меня в реальность… Туда, где Этаро — лишь тёмный властелин для меня. Только лишь.

Или я всё ещё пытаюсь убедить себя в этом?

— Я так привык, что не замечаю боли, Хель.

— Понятно, — отозвалась я тихо, и вопреки