Шрифт:
Закладка:
— Избавить от страданий! И среди людей есть те, кто против вражды, кому жаль меларий! Зачем вы властелину? Чтобы использовал вас в своих тёмных целях? Или чтобы измываться над вами? Это уже низко и подло. Я не желаю вам зла, но подумал, что лучше уж я положу конец вашим страданиям, чем Этаро измучает вас или сделает инструментом войны!
Я и подумать не могла, что и люди могут дойти до безумия, наблюдая за битвами и ожидая исхода вражды меж нами… И думать не могла, что кто то дойдёт до безумия на этой почве… Точнее, что этот кто то будет из людей. Из тех, выходит, кого меларии считают врагами.
И смотрел он на меня с жалостью, будто правда невыносима ему мысль о моих страданиях. Настолько, что я не нашла ничего лучше, чем заверить его в ошибке (хоть и сжала до боли кулаки, словно слова эти мне причиняли реальную боль).
— Напрасно ты поддался своим поспешным выводам. Не страдаю я. Этаро добр ко мне. И мне он люб…
Боги… На этих словах мне и правда стало страшно, что я вот-вот умру. От чувства вины и вспыхнувшего вдруг гнева. Как ни как, а это властелин довёл меня до вранья, потому что довёл человека до безумия своей нелепой, неоправданной враждой с Сумеречным миром. И действительно удерживает меня здесь, издеваясь и мучая!
Мужчина же, как будто забыв о Мерзавце, попытался приподняться на локте, взирая на меня недоверчиво и взволнованно.
— Но… как же? То есть я… Я чуть не погубил вас напрасно, просто так? — голос его дрожал.
Не знаю, как можно успокоить в такой ситуации, и не сделала ли я хуже.
— Нет… — прошептала. — То есть, да, но… Ты просто запутался. И виной всему…
— Твой любимый муж? — внезапно прозвучал у меня над ухом бархатный голос, и по спине моей пробежали мурашки.
При видя хозяина пёс несильно, но угрожающе перехватил клыками горло несчастного человека, и тот сдавленно застонал.
— Не надо! — развернулась я к Этаро и дрожащими пальцами вцепилась в его плечи. — Не надо, он не хотел зла, он просто не в себе! Ему бы лекаря и покоя!
Этаро закатил глаза, что, признаюсь, меня задело. И заставило чувствовать себя глупо, сама не пойму, почему.
Однако властелин спорить не стал.
— Лекаря ему, и выселить из Иисиды куда-нибудь подальше и под присмотр, — распорядился он и, появившиеся откуда ни возьмись стражники тут же увели несчастного.
А я вздрогнула от неожиданности, когда пёс ткнулся мне носом в руку, почти в то самое место, куда ни так давно вонзались его клыки. Ткнулся и жалобно, просяще заскулил.
Я невольно осмотрелась в поисках Рии, но служанки и след простыл. Как, впрочем, всегда бывает, если рядом оказывается Этаро. Зевак на улице, которых не смог распугать даже грозный пёс, тоже видно не было. Всё же их обожаемый властелин для людей являлся одновременно и самым страшным кошмаром. Всё никак к этому не привыкну. К тому же сама уже начала путаться, как отношусь к нему и какой он на самом деле…
Тем временем Этаро стоял рядом будучи в некотором… замешательстве, пока я, задумавшись, гладила пса меж ушей.
— Надо же, — пробормотал мой муж, — прощения просит.
— А? — подняла я на него взгляд, а рука замерла над головой пса, из-за чего тому пришлось слегка приподняться, чтобы “боднуть” её и я продолжила гладить.
— За то, что укусил тебя, переживает…
— Оказывается, некоторые монстры и не монстры вовсе, — улыбнулась я, совсем не имея ввиду Этаро, даже не думая об этом.
Но по глазам его стало понятно, что он рассудил иначе.
— Да, бывает и так, — прозвучал его голос довольно странно, и я закусила губу, не зная, как вести себя дальше. Однако Этаро сам нарушил неловкое молчание: — Я не стану спрашивать, что ты делаешь здесь без охраны, но ты должна будешь проследовать за мной.
— Опять на границу? — насторожилась я.
Но властелин отрицательно качнул головой.
— Нет. Хочу кое что проверить… Испытать твой дар.
Глава 25
Никогда бы не подумала, что Замерший лес может быть таким… красивым. Всё словно из речного песка и камня, а ветви деревьев — точно корни, смотришь на небо и видишь его, единственное живое здесь и яркое, за их причудливой кружевной тёмной сетью.
Мы ехали сюда на лошади властелина. Ей я понравилась тоже, как выяснилось, ведь при мне она, чёрная, красноглазая и свирепая, вела себя смирно и тихо, будто боясь спугнуть. Даже позволила мне погладить её по бархатной шее и меж глаз, которые, к слову, вблизи выглядели умными и вдумчивыми, будто человеческие…
Этаро посадил меня впереди и надёжно придерживал за талию, хотя мог бы этого не делать, в седле я держалась уверено, а лошадь его шла так плавно, что казалось, мы скорее плывём.
Молчание больше не тяготило меня, всё внимание поглощала мёртвая природа, прекрасная даже в своём замершем состоянии. Она будто и не погибла, а лишь изменила форму.
Наверное, с природой всегда так. Даже в конце времён, я верю, она лишь станет другой. А вот, сможет ли в ней кто-то жить, это уже не её проблемы и забота…
Меларии верят, что её состояние зависит от нас, только вот это нужно нам, а не ей. От того даже погоде мы рады любой, не смея ругать окружающий мир — он нам ничего не должен.
Здесь же почти тоже самое, только застывшее. Застывшее, в ответ на поступок нашего прошлого короля…
— Но зачем мы?.. — опомнилась я вдруг и попыталась заглянуть в лицо Этаро.
Он выглядел задумчивым и печальным.
— Моя… сила, болезнь, не знаю, как правильнее назвать, напоминает мне это место. Из-за этого я часто думаю, не ждёт ли меня такая же участь, как этот лес?
— Но он погиб под гнётом проклятия, — осторожно напомнила я, чувствуя, как вдруг сдавило в груди.
— Да, однако… И там и там сила, обращающая в прах всё живое, — отозвался Этаро мрачно и тихо.
Видимо, откровенность давалась ему с трудом.
Мы остановились под ветвями-нитями высокой старой ивы, и я в траве-стрелах серых, словно стальных, разглядеть сумела чудом уцелевшую, непотревоженную ветром ромашку.
Этаро помог мне слезть с седла и повёл рукой в сторону, как бы указывая на вид вокруг.
— Коснись чего-нибудь, будь добра. Используй свой дар…
— Но я исцеляю, а не снимаю проклятия, —
