– О, на ловца и зверь!

Вета сердито отскочила в сторону, едва не зашипела. Никогда не любила показухи, а смотрели на них многие. Артур же просто наслаждался происходящим, отобрал рюкзак, по-хозяйски положил руку ей на плечо.

– Ну, пошли, Нелюбина, что ли!

Очень хотелось скинуть руку и послать… то есть сослаться на срочные дела. Она бы лучше сейчас проведала Арлана, разузнала осторожненько насчет его состояния духа после странной встречи. Интересно, он вообще в школе еще? Или ушел и где-то бродит сейчас, вспоминает свою потерянную любовь. М-да, как-то не получалось отнести появление Таи Фроловой к еще одной удаче.

Но она хорошо помнила про правую руку Артура. И не собиралась рисковать.

– Пойдем, – ответила решительно.

Глава 13. Бедный Жорик

В раздевалке Гарин помог отыскать пакет с обувью, подал куртку и заботливо поправил шарф на шее Веты. Теперь, когда он так хорошо и радостно ей улыбался, все тревоги последних дней и ночей сами собой не то чтобы развеялись, но как-то стушевались, отошли на задний план. И даже хорошо, что с Артуром невозможно говорить о том, что происходит в ее жизни, можно прикинуться обычной девчонкой. Ладно, не совсем обычной: вон охранник парка, дядечка лет тридцати, едва не свернул шею, раз десять оглянувшись ей вслед.

Зато Артур болтал без умолку, Вета и не вслушивалась особо. Просто здорово было идти с ним по этим аллеям, где прежде столько раз она бродила в одиночестве, мечтала… о несбыточном, как тогда казалось. День выдался тихий, не дождливый и безветренный. И теплый, хотя солнце лежало за серой периной облаков. Вдруг девушка заметила, что они уже миновали Охотничий домик и вот-вот выйдут из парка. Сбавила ход.

– Куда мы?

– Домой, – расплылся в широчайшей из улыбок Гарин. – Мы живем в одном подъезде, не забыла?

– Жили, – уточнила Громова. – Но я там сейчас не появляюсь, ты вроде в курсе.

– В курсе. Но я вообще-то хотел пригласить тебя к себе домой. Ты ведь давно не заходила, верно? Расслабимся, поболтаем, послушаем музыку.

Но Вета решительно помотала головой, сказала:

– Слушай, Артур, я как-то не собиралась сегодня в гости, другие планы.

Улыбка на лице парня погасла, сразу сделав его недобрым, холодным. Он сказал, кривя губы:

– Да брось, Нелюбина. Для старых друзей всегда можно найти минутку. И да, я тебе покажу кое-что очень интересное.

Вета высоко подняла брови – она что, похожа на дурочку, с которой проходят такие тупые разводы? Артур, глянув на нее, вдруг расхохотался, даже пополам сложился от смеха.

– Реально покажу, ты сразу вспомнишь, что это такое. Давно хотел, но как-то не складывалось.

Сразу захотелось обидеться: конечно, показать это что-там-у-него некрасивой Нелюбиной у него руки не доходили, а теперь, в ее новом обличье – так сразу приспичило. Ну ладно, чего она будет выступать за другую девчонку!

– Пошли, – решилась Вета.

Путь был знаком, впервые по этому маршруту вел ее Боря Шварц, когда они разыскивали исчезнувшую Ингу. Интересно, как у него там складывается, в Донном мире, то есть дома? А еще припомнилось, как ей плохо и страшно было при мысли об Артуре. Цветы из похоронного венка на коврике перед его дверью, убитый горем Гарин-старший… нет, все же она правильно поступила, что спасла тогда Артура. А все остальное… ладно, как-нибудь образуется.

– Эй, ты меня слушаешь вообще? – Гарин больно ущипнул ее сквозь одежду за предплечье. – Распинаюсь тут, а в ответ ноль внимания. Зазналась уже? Кстати, до сих пор не пойму, как это тебе удалось так измениться. Вроде черты те же, и волосы.

Он взял девушку за плечи, развернул к себе, приблизил свое лицо настолько, что она невольно отпрянула, заморгала. И только теперь заметила, что они стоят в пустынной подворотне перед нужным домом. Хотела продолжить путь, но руки Артура опирались о кирпичную стену по обе стороны от ее плеч, фиксировали так прочно, что и не вырвешься. Начало поцелуя она тоже пропустила, опомнилась, когда больно стало губам и затылку, таким мощным оказался напор Гарина. Было дискомфортно и даже неприятно, но все же она старательно отвечала на поцелуй. Может, это такое горькое лечение, чтобы разлюбить Артура, забыть, перестать спасать?

Но напор на ее губы все возрастал, пришлось резко согнуть ноги в коленях, чтобы увернуться.

– Мне кажется, уже достаточно, – прохрипела Громова.

– А я так не думаю, – Гарин широко улыбался, выглядел довольным. – И прекращай быть занудой, к новому облику это никак не катит.

– Какая есть…

В арку вошел какой-то мужчина, и Вета почувствовала себя увереннее. Подергалась, освобождая руки, потом ладонью несильно уперлась парню в грудь.

– Знаешь, что, пойду-ка я лучше по своим делам.

Гарин закатил глаза:

– Да ладно, у меня мать дома. Ты как маленькая, в самом деле.

– Я и не спешу подрастать, – парировала Громова, одернула куртку. – Позвонишь в дверь, если твоя мать не откроет – до свидания. Я не настроена сегодня на твои… проявления чувств.

И первой вышла из арки в небольшой дворик, стиснутый между пятиэтажками. Кусты сирени отгораживали детскую площадку, сейчас на ней сидела компания парней лет восемнадцати-девятнадцати. Устроились на дисковой карусели со сломанным рулем, что-то крикливо обсуждали, над чем-то хохотали. Пара пивных бутылок гуляла по рукам.

Чтобы попасть в нужный подъезд, пришлось пересекать площадку, асфальтовая дорожка в обход нее оказалась перерыта. И тут же все взгляды оказались прикованы к Вете, раздался вслед противный свист, комментарии. А потом кто-то заорал, перекрывая прочий шум:

– Эй, Инга!

Артур занервничал, схватил девушку за руку и едва ли не поволок ее за собой. Запихнул в подъезд, они в быстром темпе поднялись на четвертый этаж, Гарин, как обещал, позвонил в свою дверь. Сначала ничего не происходило, и Вета начала холодно улыбаться, сложила руки на груди. Но тут дверь распахнулась.

На пороге стояла женщина, высокая и поджарая, из тех, кто тщательно следит за фигурой. Лицо ее, грубоватое, с широким дряблым подбородком и узкой прямой линией рта, трудно было назвать красивым. С сыном сходства ни малейшего, и Вета отлично знала, почему так.

– Артур, а ключи?..

Но тут женщина заметила гостью, брови ее поползли вверх, все выше и выше. Глаза же она сощурила, превратив в щелки, похлопала себя по карманам халата. Нашла очки и надела их, но щуриться не прекратила.

– Инга? – произнесла недоверчиво. – Да тебя, девочка, не узнать. Похорошела-то как. Я всегда говорила мужу, что однажды ты перерастешь стадию гадкого утенка.

– Войти нам можно? – насмешливо спросил