Шрифт:
Закладка:
Он кивнул.
— Я хорошо их знал.
— Папаша умер первым, — сказала я, желая рассказать ему. — Джослин умерла через год.
— Сердечный приступ, — сказал Капо. — Рак.
— Верно, — только и могла ответить я. Их дом был единственным стабильным местом, который я когда-либо знала.
— Ты все равно вернешься на Стейтен-Айленд, чтобы еще раз осмотреть дом.
— Правда.
— Я дал им достаточно денег, чтобы они могли позаботиться о тебе.
— Ты... что?
— Что случилось с домом, Марипоса?
Я встала, стараясь держаться на некотором расстоянии.
— Она была так больна. Мы использовали его для того, чтобы покрыть расходы на ее лечение. Потом они забрали дом. Денег не осталось. Некому было обо мне позаботиться. — Я прикусила губу. — Откуда тебе все это известно?
Капо все еще стоял на одном колене, грязные шлепанцы болтались у него меж пальцев.
— Я знал твоих родителей, твоих биологических родителей, Коррадо и Марию. Тебя звали Мариетта Палермо.
— Мариетта Палермо, — я попробовала это имя на вкус. Оно казалось чужим. Неправильным. — Мне было пять лет, когда... ты ведь имел какое-то отношение к тому, что я осталась жить с ними, не так ли?
— Ага. Я привез тебя, чтобы ты жила с ними. Я сменил твое имя.
— Марипоса, — произнес он испанское имя с итальянским акцентом. — Я буду звать тебя Марипоса. Бабочка.
Этот ублюдок дал мне это имя.
— Почему? — Я сжала руки в кулаки.
— Мариетта означает «море горечи» или что-то в этом роде. Я хотел, чтобы у тебя было что-то получше, что давало надежду. Я хотел, чтобы ты стала той, кого любишь больше всего. Бабочкой. Ты заслужила этот шанс. Оба имени начинались с Мари, как тебя называла твоя мать. Я хотел, чтобы ты сохранила и эту часть в память о ней. И знал, что так тебе будет легче. Будучи маленьким ребенком, ты всегда могла сказать окружающим тебя людям, что тебя зовут Мари. Это была не такая уж большая проблема.
— Я не это имела в виду. Зачем ты привел меня, чтобы жить с ними? Что случилось с моими мамой и папой? — Эти два простых слова чуть не разорвали меня надвое, но я сдержалась.
— Погибли, — сказал он.
— В автомобильной катастрофе? Так мне сказали Папаша и Джослин.
Капо благоговейно поставил старые шлёпки на пол и встал лицом ко мне.
— Их убила Семья Скарпоне.
— Это... — даже не могла произнести это слово. Мафия.
— Они потребовали и твоей крови.
— Понимаю, — я осела под тяжестью собственного веса. Я не могла стоять, хотя и потянулась к сумке, чтобы прижать ее к себе. Это было единственное, что, как мне сказала Джослин, было при мне, когда я подошла к ее двери. В сумке лежали две книжки-раскраски. Одна была заполнена изображениями бабочек, а другая - принцесс. Коробка цветных карандашей. Заколка для волос в виде бабочки.
— Едва ли, — ответил он.
Услышав односложный ответ, я подняла глаза, чтобы посмотреть в глаза Капо. Он смотрел на меня, всегда смотрел с такой силой, что я не могла оторваться, но чувствовала, что могу летать.
— Ты же знал, что я люблю бабочек. Раскраски.
Марипоса. Бабочка.
— Ты сама мне говорила, — сказал Капо. — Ты просила пораскрашивать вместе с тобой. Голубой был твоим любимым цветом.
— И остается таким до сих пор, — сказала я, думая о цвете его глаз.
Меня сейчас стошнит. Я закрыла глаза, делая глубокие вдохи и выдохи.
— Ты… — мне пришлось сделать еще один вдох. — Ты следил за мной.
— Нет, — сказал Капо. — После того как я оставил тебя с Джослин и стариком Джианелли, я разорвал все связи. Так было безопаснее. Я планировал, что кто-то из приближенных ко мне людей будет проверять тебя время от времени, чтобы убедиться, что деньги все еще там и что о тебе заботятся, но потом что-то случилось, и жизнь потекла своим чередом. Когда ты в первый раз появилась у «Маккиавелло», мне показалось, что ты мне знакома. Когда ты появилась в клубе, я уже знал наверняка. Пакет со льдом, который ты оставила, подтвердил это. Проверил по ДНК крови на пакете.
— Ты спас меня. Спас меня от этих людей.
«Твоих людей?» вопрос обжег кончик моего языка. Я хотела получить ответы, но мы говорили о семье Скарпоне - в последнее время они, похоже, часто попадали в список обсуждаемых мной персон. Любой знал, кто такие Скарпоне. Они ни в коем случае не были похожи на Фаусти, но были известны своей безжалостностью до глубины души.
Пять семей правили Нью-Йорком, и семья Скарпоне была одной из них. Они были вожаками. Из-за таких людей, как они, я рано научилась держать голову опущенной и отводить глаза. Это была одна из причин, почему я не настучала на Квиллона Замбони, человека, который прикасался ко мне, когда я находилась в приемной семье. Любопытство шло вразрез со всем, что я знала, как обезопасить себя, но я выходила замуж за этого человека. По крайней мере, я должна была знать наверняка.
— Ты один из них.
Капо смотрел на меня с минуту, его лицо ничего не выражало.
— Я был одним из стаи.
— А теперь?
— Я одинокий волк.
— Почему? Почему ты спас меня?
— Ты была самым красивым существом, которое я когда-либо видел. Такой невинной, что это разбивало мне сердце. У тебя была заколка в виде бабочки в волосах, и все, что ты хотела делать, это раскрашивать картинки. Я никогда не испытывал такого раньше, чего-то достаточно мощного, способного изменить мою жизнь. Ты заставила меня увидеть нечто другое. Я увидел тебя, Марипоса. Я хотел, чтобы твоя детская непосредственность осталась жива.
Он произнес эти сильные слова без тени эмоций. Как будто говорил о том, что надеть, чтобы выйти на улицу - и если было достаточно холодно, нужно было надеть куртку.
— Какой ценой? — Его или моей, я не была уверена, о чем именно спрашивала у него?
— Мотивы, — сказал он. — В другой раз.
— И это все, что ты готов мне дать? — вот что я сказала.
— На сегодня.
Я знала, что Капо нарушает сделку. Он
