Прошедшая ночь представлялась странным горячечным сном, но в то же время я не сомневался в том, что видел и слышал. Кочевник отплатил добром за добро, и напоминанием о часах, проведенных с общиной, стал полный бурдюк воды, серая лепешка и несколько кусков вяленого мяса. Мне даже меч вернули! Заря тоже выглядела отдохнувшей и сытой.

Я поплотнее завернулся в плащ, прячась от утреннего ветра, который нес запах осени и скорых холодов, и вдруг ощутил незнакомую тяжесть на шее. Рукой настороженно сжал холщовый мешочек на шнурке, а потом стянул его с шеи и кое-как развязал. Земля! Земля?

«Ты и без того ослабеешь, когда уйдешь с родной земли». Неужели тетка Эриф решила придать мне сил? Отчего-то, несмотря на свое обычное маловерие, этой женщине я доверял.

Стоило солнцу подняться выше, мы тронулись в путь. Тракт обнаружился совсем близко. Сейчас он пустовал. Я настойчиво заставлял мысли шевелиться, но те слушались неохотно, с похмельной ленцой. Слова тетки Эриф не шли из головы. «К цветнику иди». Что она имела в виду?

Что бы это ни значило, мой путь лежал в Вароссу. Я не смог бы покинуть Нарам, не ухватившись за последнюю ниточку надежды.

Город роз. Что, если тетка Эриф говорила именно о нем?

Знакомые огни на стенах Вароссы показались к исходу второго после встречи с кочевниками дня, когда на небосводе давно зажглись звезды. Нехорошее предчувствие закралось под кожу еще на подъезде к воротам, которые стерегли шестеро солдат и… человек в красном. Холуй нового воеводы! Его лицо скрывала алая маска, а уши прикрывали вьющиеся волосы. Прислужник Айдана не вышел ростом, был узок в плечах, но что-то в его стойке выдавало затаившегося перед прыжком зверя.

Завидевшие меня издалека караульные преградили путь, красноречиво схватившись за рукояти палашей.

– Ближе не подходи! – остановил меня зычный крик, когда до ворот оставалось не меньше десяти саженей.

Факелы не дотягивались до меня своим светом, и потому стражники никак не могли увидеть темно-зеленого плаща и нашитых на рукава шевронов со званием подпоручика.

– Кто такой? – подал голос второй караульный.

– Навир, – коротко ответил я, отчего стражники с сомнением переглянулись, а человек в красном всмотрелся в меня, словно охотничий пес. Разве что не принюхался, гаденыш. Говорю же, зверь.

«Берегись алых людей». Слова тетки Эриф вдруг раскатистым громом разошлись внутри черепа, болезненным эхом отозвавшись от его стенок. Значит, я пришел правильно. Пришел к цветнику. К розам.

– Что привело вас в Вароссу? – с нарочитым безразличием поинтересовался человек в красном.

– Вас прислали расследовать гибель дружинников? – с надеждой вторил ему кто-то из караульных.

– Да, именно за этим я здесь, – мигом подыграл я.

– Почему вы один?

Никак эта красная тварь не угомонится!

– Потому что дело не терпит отлагательств, а один человек двигается быстрее. Я послан вперед, но вскоре прибудет подкрепление.

– Вы не слишком молоды для такого расследования?

– А вы не слишком молоды для столь дерзкого тона? – парировал я.

Прислужник Айдана поджал губы и наконец заткнулся. Я спешился и подвел Зарю к воротам, умышленно распахнув походный плащ, чтобы караульные увидели ножны с кинжалом и мечом.

– Лучше дождитесь подкрепления, подпоручик, – подобострастно посоветовал один из стражников. Разглядел-таки шевроны! – В Нечистый лес опасно ходить одному. Вы же знаете, что произошло. Вдруг нечисть снова взбесится?

Я быстро прикидывал, как реагировать. Конечно же, навир, которого прислали расследовать гибель солдат империи, должен знать и о числе погибших, и о том, по какой причине они умерли. И потому единственным вопросом, который я мог задать, был:

– Есть ли свидетели гибели солдат?

– Двое. Выжило ведь всего двое, – ответил стражник. – Они в казарме, оправляются.

– Утром я навещу их и допрошу. Сегодня уже поздно. Я устал с дороги.

Услышав мой повелительный тон, один из караульных постучал в створку ворот каким-то явно условным стуком, и та натужно приоткрылась.

Я вновь входил в ворота Вароссы, сопровождаемый ложью, но на этот раз легенда нравилась мне куда больше.

– Где вы остановитесь, господин? – окликнул меня человек в красном. – Могу предложить вам комнату в поместье наместницы. Вернее, будущего наместника. Вас примут со всеми почестями.

Меня словно ударили в солнечное сплетение, отчего я едва не согнулся пополам, но заставил себя равнодушно обернуться.

Ублюдок в красном распоряжался поместьем Амаль, словно своим собственным! Люди Айдана просочились и туда? В стенах поместья оставалось сорок человек. Если алые выродки сожгли Зеленый особняк и восемь солдат наместницы, то что сделали с остальными?

– Благодарю за предложение, но я вынужден отказаться. Никто не должен усомниться в бесстрастности навиров, потому жить в поместье наместницы недопустимо.

– Тем более это она и приказала нечисти загрызть наших ребят! – воскликнул за моей спиной кто-то из караульных, и я обернулся так резко, что шея болезненно хрустнула.

– Если вам что-то известно, то рассказывайте немедленно. Это приказ.

– Да что тут рассказать-то нового? – стушевался молодой, налысо обритый паренек. Похоже, служил совсем недавно. Я присмотрелся к его нагрудному знаку. Рядовой. – Все знают, что это наместница приказала нечисти загрызть солдат, которые гнались за ней. Ее колдуны еще и на привратников напали, когда сбегали. Их потом с должности сняли, а наместнице все нипочем! Сидят себе, наверное, в лесу и смеются над теми, кого убили.

В горле забился дикий восторг. Вот так Амаль! Она все-таки сбежала. Да не просто сбежала, но и увела с собой солдат. Неужто они отсиживаются в Нечистом лесу? И что это за темная история с загрызшей дружинников нечистью? Я решил завтра непременно поговорить с выжившими солдатами. А пока стояла задача улизнуть от внимательных глаз человека в красном. Готов был поставить на кон Зарю, что кто-то из алых тварей попробует проследить за мной.

Я заверил привратника, что еще побеседую с ним подробнее, и повел лошадь под уздцы к самому большому постоялому двору города. Внимание холуя воеводы кололо спину, однако оглянуться значило показать, что что-то заподозрил. У меня уже сложился план.

Дородная хозяйка постоялого двора, одетая в темно-сиреневый бархатный камзол до пят и того же цвета шелковую тунику, с подобострастной улыбкой проводила меня в свободную комнату на втором этаже. При этом плутовка осторожно расспрашивала, откуда я, по какому вопросу в Вароссе, надолго ли, с кем хотел бы поговорить. Я оплатил комнату на две ночи, но задерживаться здесь дольше чем до завтра не собирался. Город роз держал меня лишь