Шрифт:
Закладка:
— Мама, я… — испуганно посмотрев на Ребекку своими бегающими из стороны в сторону и заметно напрягшись, дрожащим голосом произносит Эдвард.
— Эдвард, я кому сказала!
— Я не хочу об этом говорить.
— До каких пор ты собираешься молчать? Пока за тебя кто-нибудь другой все не расскажет? Сколько можно уже всем врать и упорно отрицать то, что видят абсолютно все!
— Это мое личное дело. Я не хочу обсуждать это с кем-либо.
— Эдвард!
— Ну, мама… — устало стонет Эдвард.
— Хорошо, просто отвечай на мои вопросы, — спокойно говорит Ребекка, положив вилку на тарелку и сложив руки перед собой. — Для начала первый вопрос: что происходит между тобой и Наталией?
— Ох… — Эдвард резко выдыхает. — Мы расстались.
— Расстались? — широко распахивает глаза Ребекка. — Но почему, дорогой? Как давно это случилось?
— Месяц назад. Месяц назад я покончил с этими отношениями, которые больше не желаю продолжать и вспоминать.
— Почему? Я ведь думала, что эта милая девушка прекрасно подходит тебе! Ты же знаешь, что я всегда обожала Наталию.
— А эта милая девушка, как ты выражаешься, оказалась самой предательницей и лгуньей, — раздраженно заявляет Эдвард. — И я не собираюсь быть с той, для которой отношения с мужчиной ничего не значат. И которой они вообще не нужны.
— Господи, Эдвард, что ты такое говоришь? Почему ты так оскорбляешь Наталию? Что она тебе такого сделала?
— То, что встречалась со мной и заставила меня превратиться в чудовище!
— Неужели она как-то обманула тебя?
— Еще как! — хмыкает Эдвард, со скрещенными на груди руками откинувшись на спинку стула. — Изменила мне с другим мужиком. С одним из своих любовников…
— Что? — резко бледнеет Ребекка. — Изменила?
— Она предала меня, мама! Рочестер поступила со мной так, как ни одна из моих бывших!
— Боже, Эдвард, но откуда ты можешь это знать? Кто тебе сказал, что Наталия якобы изменила тебе?
— Я сам все видел! — сухо бросает Эдвард, хмуро смотря на Ребекку. — Видел фотографии, на которых она целовалась с каким-то уродливым фриком.
— Фотографии? Какие еще фотографии? Откуда они у тебя появились?
— Их прислали месяц назад на домашний адрес миссис Ричардсон.
— Но от кого они?
— Либо от твоей обожаемой Наталии, либо от одного из ее любовников. С которыми она страстно целуется и обнимается. Да и это еще мягко сказано! Я не буду рассказывать тебе, что эта дрянь вытворяет на этих снимках, чувствуя себя вполне комфортно перед тем мужиком, который лапал и облизывал ее где только можно, да еще и полуобнаженной оставил.
— Полуобнаженной? Боже, Эдвард, что ты такое говоришь!
— Правду, мама. Только правду. Раз всем так интересно, почему мы с мисс Рочестер расстались, то во всем виновата именно она. Эта девчонка променяла меня на другого. А я не собираюсь закрывать на это глаза и позволять ей обманывать меня.
— Нет… Нет, я не хочу в это верить… — Ребекка качает головой и нервно сглатывает. — Эта милая девочка была так счастлива с тобой… Она тянулась к тебе всей душой.
— Она притворялась. Притворялась до тех пор, пока я ей не надоел. А чтобы навсегда избавиться от меня, она решила прислать мне чертовы фотографии и вынудить меня прийти в ярость. И я могу поздравить ее, потому что она добилась своего.
— Но ведь Наталия кажется такой невинной и хорошей девочкой. Вряд ли она была способна на такое.
— Разве тебе недостаточно того, что я рассказал? А если не веришь, то поезжай домой к своей любимой Наталии и попроси ее показать тебе те фотографии. Только не удивляйся, если она скажет, что избавилась от них, дабы не опозорить себя перед другими. Не каждая девчонка захочет показывать всем свои откровенные фотографии. Особенно, если это мать мужчины, с которым она встречалась.
— О, господи… — Ребекка прикладывает руку ко лбу, медленно выдыхая. — Я не знаю, что сказать… Вроде бы доказательства измены есть, но сердце подсказывает мне, что она не могла так поступить.
— Просто ты шокирована, — спокойно говорит Эдвард. — Я тоже не верил, что моя девушка толкнула меня лицом в грязь. Но в итоге я окончательно убедился в этом и узнал, как меня обводили вокруг пальца. Через некоторое время ты и сама поймешь, какой тварью оказалась эта девчонка.
— Но ведь все ее эмоции были такие настоящие… Разве можно так хорошо играть свою роль, чтобы никто ничего не заподозрил?
— Можно, мама, можно, — слегка сжав руки в кулаки, сухо заявляет Эдвард и запускает руки в свои волосы. — Она предала меня! Поиграла со мной, как с игрушкой! А когда ей надоело, то бросила меня таким подлым образом.
— Что-то не так… Я сердцем чувствую, что в этой истории что-то не так… Мои ощущения никогда не обманывают меня. Если я уверена, что дело нечисто, значит, так оно и есть.
— Тебе так кажется, — низким, грубым голосом отвечает Эдвард. — Но я своими собственными глазами видел все те снимки своей бывшей полуобнаженной девушки, которая собралась едва ли не спать с тем уродом. Хотя мне порой даже целовать себя не разрешала. Только когда прямо заявишь о своих сомнений в ее чувствах, тогда она просыпалась и вела себя более раскованно. Все невинную девственницу из себя строила, хотя на самом деле уже давно стала опытной в этих делах девицей.
— Я бы сразу сказала, что она тебе не пара, если бы видела, что Наталия не любит тебя. Однако я видела, как эта девушка смотрела на тебя, и чувствовала себя вполне комфортно. Тем более, Наталия сама говорила, что ей было хорошо даже тогда, когда вы были просто друзьями.
— Женщин вообще очень трудно понять. Да, когда мы были друзьями, она действительно была мила со мной. Но стоило мне признаться ей в любви и предложить встречаться, как все это пропало. Раньше она спокойно находилась со мной и не возражала, когда я прикасался к ней. Но когда мы начали встречаться, так Рочестер порой стала отворачиваться и вести себя так, будто ей неприятно то, что ее трогают.
— Ты должен выяснить у нее всю правду. Поговори с ней как можно скорее и спроси ее, почему она на самом деле так поступила. Вот вспомнишь меня, если выяснится, что все совсем иначе. Возможно, та история с фотографиями совсем не такая, какой она тебе кажется.
— Нет, мама, даже не мечтай, — уверенно отрезает Эдвард. — Я больше и близко не подойду к ней! Никогда не прощу эту лживую стерву. Еще ни одна из моих бывших девушек не обходилась со мной так жестоко.
