Но проблема мира в том, что он долго не мог оценить до конца его гений и помочь нашему герою реализовать все его феноменальные умения.

Лютой зимой 1779 года Песталоцци был вынужден закрыть свое «Учреждение для бедных».

Все тот же Исаак Изелин призвал друзей Песталоцци собрать деньги, чтобы выкупить дом у кредиторов, и сам дал некоторую сумму.

Усадьба вновь была спасена. Правда, семья Песталоцци еще много лет выплачивала за нее оставшийся долг.

Что означают эти простые слова «закрыть „Учреждение“»?

По сути, выгнать детей из дома и отправить их либо вовсе не ясно куда, либо в их семьи, куда большинство из них возвращаться после Нейгофа не хотели.

Песталоцци вывел всех детей в поле…

Что говорил он им, стоя на пронизывающем ветру? Отец, навсегда прощающийся со своими детьми и не имеющий права даже на вежливое: «Заходите, если что»? Ведь стоило произнести эти слова, и назавтра все дети бы вернулись.

Страдал ли Песталоцци после закрытия «Учреждения»? Безусловно.

Отчаялся ли после того, как неудачей закончился его первый педагогический опыт? Конечно, моменты отчаяния были.

Но изверился ли он в правильности выбранного пути? О нет!

И это самое поразительное. Ничто и никогда не могло его заставить разувериться в своем педагогическом призвании.

«Мой план не осуществился, — записывает он в своем дневнике. — Но в огромных усилиях опыта почерпнул я и огромную истину. Убеждение в правильности моего плана никогда не было так сильно, как после полнейшей неудачи его осуществления (курсив мой. — А. М.). Теперь более, чем прежде рвалось мое сердце к намеченной цели»[70].

Это кажется невероятным: у человека рухнуло дело, он вынужден выставить «своих детей» на улицу, но при этом убежденность его в правильности дела только возрастает.

Он стоит на пронизывающем ветру, испытывая одновременно огромное чувство вины перед детьми, чье обучение он не смог довести до конца, и абсолютную уверенность в том, что идет единственно правильным путем.

Песталоцци верит… да нет, — знает: его призвание учить детей, и он от него не отвернется.

У нашего героя хватает смелости признаться самому себе: да, — он проиграл, как предприниматель. Но не как педагог.

Ему 33 года. Рядом с ним — любимая жена и возлюбленный сын.

Впереди — абсолютная неясность и пустота.

Все, что у него есть: уверенность в своем призвании (это если говорить возвышенно) и спасенная усадьба (если конкретно).

С призванием придется обождать.

А усадьбу использовать, — но уже не как место для нового учреждения, а как писательский кабинет.

На 20 долгих лет Иоганн Генрих Песталоцци станет «нейгофским отшельником», посвятит себя литературе (конечно же, о воспитании), добьется безумной славы, став одним из самых известных писателей Европы, чтобы, в конце концов, в уже очень зрелом возрасте, вернуться к профессии педагога и, преодолев невероятные трудности, все-таки добиться в ней и успеха, и признания.

Впрочем, как диктуют нам законы жанра биографии — обо всем по порядку.

Часть седьмая. Писатель

С 1780-го по 1798-й — годы, когда наш герой «заточил» себя в Нейгофе, чтобы стать писателем.

Эти 18 лет в жизни нашего героя, с тридцати четырех до пятидесяти двух, — время, когда подавляющее большинство тех, кто войдет в историю и создаст то, за что их потом будут помнить и почитать.

Для нашего героя эти годы — время, когда он не может заниматься тем, о чем мечтает.

Величайший педагог мира, само имя которого стало в педагогике нарицательным, почти 20 (!) лет не имеет возможности преподавать. Он начнет активную педагогическую деятельность, перевалив первые свои 50 лет.

Парадоксальная судьба, странная? Безусловно. Пример, доказывающий, что, если человек жаждет чего-то добиться, он не обращает внимания на возраст? Конечно.

Однако вы, дорогой читатель, вправе задать вопрос: если наш герой не был выдающимся писателем (придется признать, что его художественные произведения сегодня вряд ли будут перечитывать), стоит ли уделять его писательской деятельности много внимания? Может быть, имеет смысл написать пару слов для полноты картины и перейти, как говорится, к основному блюду?

Вопрос справедлив и требует ответа.

Ну, во-первых, писательство играло в жизни нашего героя большую роль. Играло в жизни, — значит, должно играть и в биографии, не так ли?

Но даже не это главное.

Если мы хотим понять и педагогические идеи Иоганна Генриха, и его личность, нам придется довольно подробно разобрать один из главных его романов «Лингард и Гертруда». И потому, что его содержание характеризует личность автора: любой значимый роман — зеркало создателя, не так ли? И потому, что в нем сформулированы все те главные педагогические идеи, которые прославили Песталоцци и на воплощении которых в жизнь в пожилом возрасте у него хватило сил и энергии.

Да и вообще, как описать жизнь человека, который просто сидит за столом и сочиняет? Никак иначе, как только окунувшись в его книги…

Итак, «Учреждение для бедных» закрыто. Дом в Нейгофе опустел.

Песталоцци по привычке вскакивает ранним утром, но… Никаких дел нет. Его окружает тишина, не нарушаемая детскими голосами.

Разве что приходит Яков, и Песталоцци продолжает его обучение, прекрасно понимая, что еще год-другой, и мальчика нужно будет отправлять учиться.

Это требует денег.

Ребенок — как напоминание о бедности.

Тут еще разболелась Анна, тяжело переживающая закрытие «Учреждения».

С уверенностью предполагаю, что другая женщина на ее месте могла бы даже обрадоваться: «Учреждение» закрыто и можно спокойно жить своей семьей. В конце концов, ее мужу всего 33 года, он много чего умеет. Должен же он придумать, как зарабатывать? Вот и заживем славно в своем доме.

Однако Анна сильно переживает неудачу мужа. Понимая ее характер, думаю, что она винит себя. Уставший от забот и волнений, организм дал сбой. Анне необходимы лекарства и деньги.

Лекарства требуют денег.

Жена — как напоминание о бедности.

Пустой дом, каждая половица которого напоминает Песталоцци о неудаче. Тишина, особенно сильно бьющая в уши после привычных детских голосов.

С одной стороны, понимание необходимости заниматься чем-то, что может принести деньги. С другой — абсолютное отсутствие сил и желаний.

Пустота…

В это время в жизни нашего героя появляется книгопродавец по имени Фюссли, о котором Песталоцци впоследствии вспоминал: «Этот дорогой мне и, увы, слишком рано скончавшийся друг принимал глубокое и сердечное участие в моей судьбе»[71].

Фюссли настаивает на том, что Песталоцци обязан писать. Причем не лишь бы что, а какой-нибудь сентиментальный или дидактический роман с непременной моралью в конце.

Ничем иным реально