Переезжаем по мосту через Северский Донец — бывшая линия разграничения. Почти три месяца назад в ночь перед операцией я стал свидетелем попытки прорыва крупных сил ВСУ на этом участке. Они форсировали реку, заняли две высоты на луганском берегу и попытались закрепиться.

Возможно, это была провокация или разведка боем. А может, и начало украинской операции по зачистке Донбасса. Две ротно-тактические украинские группы тогда выбивали отсюда танками всю ночь. А на утро была объявлена Специальная военная операция, полетели первые «Калибры». От моста хорошо видны побитые высотки Луганска — украинская артиллерия била по городу с того берега Северского Донца, от Счастья. С этой стороны в Луганск я заезжаю впервые.

В отличие от Донецка, он уже почти не слышит звуков артиллерии, линия фронта отодвинута далеко от столицы республики. Основные бои в ЛНР сейчас разворачиваются за Рубежным, где под угрозой окружения оказалась четырехтысячная группировка ВСУ в Северодонецке.

Да, на отдельных участках фронта продвижение идет не так быстро, как многим хотелось бы. Приходится буквально взламывать оборону противника, который к этим боям готовился. И готовился хорошо. Но стоило проехать от Изюма до Луганска, чтобы осознать, какие масштабные территории мы уже освободили. И какие масштабные боевые действия нас еще ждут впереди.

Рубежное

15 мая 2022. Кладбище во дворе

— Да, доча, тут папа лежит. — Женщина с потухшими глазами усаживает кроху рядом с могилкой.

Чумазая полуторагодовалая Танечка не может понять, почему мама называет песчаный холм ее папой. Берет ветку и начинает ковыряться в земле.

— Не надо папу выкапывать, — потерянным голосом просит ребенка Катерина.

Небольшое уличное кладбище в центре Рубежного, что в ЛНР. Таких здесь много. Людей хоронили в промежутках между страшными обстрелами, которые обрушивала украинская артиллерия, выходя из города, в попытках затормозить продвижение войск Российской Федерации и Народной милиции ЛНР.

«Лягащев Сергей Дмитриевич, Лягащева Валентина Ивановна. Умерли примерно 29–30 марта. Похоронены 5 апреля 2022 года». — В короткой эпитафии — весь ужас происходившего здесь. Побитые осколками тела лежали на улицах, пока кто-то не решался их захоронить в короткие минуты затишья. На этом стихийном кладбище за автобусной остановкой — под два десятка крестов. На одних есть фамилии, на других — просто цифры. Под ними — сразу несколько погребенных. Говорят, до шести человек.

— В «нашей» яме — три человека. — Катя по инерции протирает щеки, но слез уже не осталось. — Андрей был первым…

— Как он погиб?

— Осколком убило. Меня осколками побило, а его насквозь пронзило. Просто шел домой, бежал к детям… Не выкапывай папу, побудь рядом, — отвлекается она на ребенка. — Потом в подъезде лежал две недели мертвый. Я с малыми сидела в ванной, пока дом штормило. Голодные, холодные. За что? Мы были в Луганске, вернулись за документами. Вот сидит возле папы, не хочет уходить…

На первый взгляд Рубежное производит впечатление абсолютно неживого города-призрака. По разбитым улицам, заваленным бетонным крошевом и сорванными проводами, лишь изредка проносятся машины с маркировкой «Z». Но стоит свернуть в какой-нибудь двор, и натыкаешься на жизнь, которая пробивается между огромными воронками и того, что когда-то было жилыми домами. На детских площадках обустраиваются летние кухни, где еду готовят на кострах. Дети — тут же, играют, разумеется, в войнушку. Их здесь много. Они колесят по округе на велосипедах, закинув игрушечные автоматы за спину.

На стихийном кладбище за остановкой

Продукты подвозят как военные, так и гражданские волонтеры из России. Местные организовали пункт выдачи гуманитарки в одной из школ, создав хотя бы видимость какого-то порядка. Связь, электричество и водопровод в городе давно не работают.

Но главный голод — информационный.

— Я раньше вас читал, — подходит ко мне мужчина в спортивном костюме. — Когда еще Интернет был. А что сейчас происходит? Как там дела на фронтах?

Рассказываю последние сводки. Мужчина качает головой:

Уличные кухни освобожденных городов

— Вы только на полдороге не останавливайтесь. Мы уж как-то потерпим. И не предавайте свои власти, им сейчас нужна ваша поддержка. И мы поддержим. Они же наверняка скоро и нашими властями станут…

Местные общаются охотно и без опаски. И это главное, что отличает их от жителей других регионов, где проходила и проходит Специальная военная операция. В Киевской и Харьковской областях народ в большинстве своем журналистов боится, как огня. А здесь легко идут на контакт. Хотя в их условиях можно быть злым на весь мир сразу.

Я долго думал, в чем разница между жителями Донбасса и, к примеру, Харьковщины. А потом прострелило — определенность. Гражданам ЛДНР четко объяснили, что Российская Федерация полностью освободит республики и обеспечит безопасное проживание в них. Это сейчас названо приоритетной целью нынешнего этапа СВО. И у людей есть фундаментальная уверенность, что мы отсюда не уйдем. Ее очень не хватает людям в других областях.

После прилета

Олег Жирновой в Рубежном с 1982 года. До этого жил на Кавказе, потом в Нижегородской области. Там окончил техникум и приехал работать на местный химический завод «Заря». Его, к слову, доблестные «захистники» заминировали перед отходом 49 тоннами (!) взрывчатки. И только благодаря подразделениям радиоэлектронной борьбы удалось избежать катастрофы — специалисты заблокировали сигнал, который должен был произвести взрыв.

Чтоб было понятнее, это завод по производству взрывчатки — аммонит, аммонал, тротил А, тротил Б. Представьте, что стало бы, взлети полсотни тонн этого добра на воздух. От несчастного покалеченного Рубежного вообще бы ничего не осталось. Это, кстати, говорит и о ювелирности работы тех, кто штурмовал завод, не дав сделать из него очередную «Азовсталь».

— Вот сюда нам прилетел «подарок» от украинских фашистов — «ураганина», которая уничтожила в одну секунду 500 с гаком квартир, — ведет меня по своему двору Олег. — Но это не главная наша беда. За это время много разного тут было. А видите трансформаторную будку? 9 марта в нее влетела точно такая же «ураганина», но она не взорвалась. С Лисичанска (под контролем ВСУ. — Авт.) она летела. Мы сейчас все живем как на вулкане. У нас сейчас не так много жителей осталось, но сейчас они начнут возвращаться. Поэтому нужна помощь в разминировании.

Дети Рубежного наконец-то вышли из подвалов

Несколько многоэтажных домов стоят колодцем вокруг этой трансформаторной будки. Те самые «500 с гаком»