Шрифт:
Закладка:
— Но не для Стаса, — еле-еле донеслось до моих ушей.
Что? Стас — хранитель, словно молнией поразила меня эта мысль — нежданно, ярко и шокирующе. Теперь понятно, почему у меня невольно пришло сравнение с аристократией. В живую я хранителей не видела, но наслышана про их благородную стать. Рост, правильные черты лица, светлые глаза, запоминающаяся внешность, уверенность, сила.
— Лилиан, Стас хранитель? — не стала я ходить вокруг да около.
— Не думаю, но связан с ними, — уклончиво ответила она, поворачиваясь к нам спиной, чтобы достать из холодильника молоко. Потом взяла кастрюлю с начищенным картофелем и поставила на плиту. Магия с ножом не закончились. На кухню вошли маленькие люди и из их корзинок овощи сами полетели в умывальник. Второй нож принялся резать на столешнице хлеб, ложка помешивать картофель в уже кипящей кастрюле, метелка подметать за нами оставленную грязь, прибежали из гостиной тапочки… Короче для полной атмосферы чудес не хватает задорной музыки и летающих маленьких фей. Но круто!
— Являлся бы он таковым сразу б отстранил от магии на несколько недель, — размышляла Мила. — Или сдал бы своим.
— Это верно. Но он этого почему-то не сделал, — Лилиан достала из печки готовый пирог.
— Конечно, а зачем?! Прежде всего удовольствие дела подождут, — Мила встала и направилась к Лилиан. — Я помогу разложить тарелки.
— Угу, — указала наставница рукой на сервант.
— Хочешь сказать он не оштрафовал меня из-за будущего секса? — предположила я, чувствуя, как спадает оттек. Тело уменьшалось, зуд больше не беспокоил. Я посмотрел на руки. Кожа выравнивалась и покрывалась маленькими синяками. Видимо капилляры не выдержали резкого изменения. Ничего скоро, и они пройдут. Я еще больше зарыла ноги в землю. А вообще забавно — кто-то ноги парит, я же их закапываю.
— Думаю, да, — сказала Мила украшая стол приборами.
— А мне кажется я ему нравлюсь по-настоящему, — я вспомнила искренний смех Стаса в машине, наши с ним бесконечный по любому поводу перепалки, как он спас меня от неприятных озабоченных типов в кафе. Как согласился на условие трех свиданий… все-таки намек, что он заинтересован в общении и не безразличны мои желания. Мне так кажется.
— Не будь наивной Ксюнь, — безнадежно, вздохнула Мила. — Люди не меняются.
— Он не человек, — сказал я.
— Ну и что? Он мужчина. Без разницы колдун, маг, гном, хорек, пингвин…он все равно противоположный пол, у которого в первую очередь срабатывает инстинкт охотника и жертвы. Не забывай это.
— Да помню-помню, — закрылась я от них скрестив на груди руки.
— Что-то мне подсказывает, что иногда забываешь.
Лилиан предпочла не вмешиваться в наш диалог, осторожно разделывая пирог лопаткой. И так сосредоточенно, словно от этого зависела ее жизнь.
— Ну знаешь ли, когда перед тобой стоят нагишом играя мышцами, прижимаются, окутывая жаром похоти, гладят по руке, проявляют заботу, внимание, смотрят в глаза…
— Этого я и боялась, — перебила меня Мила громко ставя на стол бокал. — Ты влюбляешься.
— С чего ты взяла, я описывала пример влечения. Ты бы смогла устоять?
— Если это не мой мужчина, то легко. Просто представь на месте Стаса старого, морщинистого дядьку. Да, точно. Вот представь, что все что делал и говорил Стас воспроизвел чужой неприятный тип. Захочешь ты его?
— Нет, — ответила я сразу.
— Что и требовалось доказать. Он тебе становится небезразличен, когда должно быть наоборот. Лилиан я же права?
— Да-да, конечно, — складывала она кусочки пирога на специально подготовленный для него круглую тарелку. — Но пусть все идет своим ходом. Ксюша, ты уже можешь к нам присоединиться. Друзья мои помойте руки и тоже садитесь ужинать.
Те снова кивнули и ринулись из кухни видимо в ванну.
— Почему вы ее поддерживаете? — нахмурилась Мила присаживаясь на стул, закатывая рукава малинового джемпера. — Вообще-то мы хотели отомстить, а не влюбляться и потом страдать. Ох, Стас, милый Стас, зачем ты снова меня поимел и сбежал! Ииии…
— Переигрываешь, Мила, — вытерла я ноги полотенцем, вдруг оказавшись у меня под рукой на диване и надела тапочки.
— Да нет, как раз точь-в-точь описываю твои сопли.
— Хочешь меня специально разозлить? — я встала, подошла к столу и села напротив Милы.
Закончив с пирогом Лилиан, словно рефери села посередине между мной и подругой. Вскоре появились гномы. Вообще странные они. Молчат все время.
— Нет, но злость тоже верная энергия. Просто хочу выбить из твоей головы воздушно-розовые мысли.
— Мила мне не пятнадцать лет, и я прекрасно понимаю кто такой Стас и как с ним нужно себя вести.
— А то и видно. При каждом упоминании превращаешься в масло, а в глазах маниакальный блеск — наказать.
— Да это твоя идея с наказанием. Я всего лишь поддержала ее. И действительно сколько можно говорить ДА думая, что все это искренне, пора учиться говорить и НЕТ.
— НЕТ сквозь слезы?! Это ты хочешь сказать. О-о-о, ну прямо великий поступок, героический. Мужчины это оценят.
— Да что с тобой такое? — взорвалась я, насупив брови. Аппетит сразу пропал, хотя у меня его и так не было. Мне вообще хочется спать. — Тебя кто-то обидел что ли? Почему такая реакция на слова про влечение. Я же живая и тоже могу реагировать на красивое телосложение, например. Что в этом такого?!
— Не влечение, Ксюня, далеко не влечение, — подруга тоже повысила голос и так же, как и я не сводила с меня грозного взгляда янтарных глаз. — Ты влюбляешься. А это неправильно.
Над нашими головами начало образовываться белое облако. Но так как я была полностью захвачено вдруг совершенно не запланированным спором, мне было не до него. Миле тоже. Лилиан же спокойно кушала пирог. Гномы, аналогично, активно жуя, поворачивали головы то в мою сторону, то в сторону Милы.
— А ты у нас такая умная, знаешь все, особенно как правильно. Ишь как с зельем то постаралась. Чуть подругу не погубила. Что еще предложишь, — со злостью воткнула я вилку в свой кусок пирога. — Давай Мила, предлагай. Я тебя слушаю. Чем еще приворожим колдуна. С удовольствием пойду еще на риск.
— Нет, не умная, но вижу, как ты вместо того, чтобы расти снова опускаешься вниз, чтобы потом прибежать со слезами и вновь измазать ими мою жилетку. Так же всегда происходило, не правда ли?!
Облако разрасталось и меняло белый цвет на серый.
— Если тебе не нравится спрячься в шкафу пока я ною. Я же не заставляю тебя меня успокаивать. Подруга еще называется.
— Ах так, — вскочила она, держа в руке нож и вилку. — Я по крайнее мере на те же грабли не
