В темнице Сатур тоже записывал свои видения. Он увидел, как четыре Ангела переносят его и Фивию Перпетую куда-то на восток, в прекрасный сад, где их встречают другие африканские мученики – Иокунд, Сатурнин, Артай и Квинт. В другой раз Сатур видел священномучеников – епископа Оптата Карфагенского и пресвитера Аспазия, предлагавших ему остаться с ними.

И райские чертоги, и Ангелы, поющие «Свят, свят, свят», и двадцать четыре старца на удивление похожи на то, что созерцал духом и описал в Апокалипсисе Иоанн Богослов, – эта реальность доступна только святым.

Тела святых карфагенских мучеников погребли в Карфагене. Позднее над их могилами была возведена величественная базилика. Уже в наше время на ее месте обнаружена плита с высеченными именами Перпетуи и Фелицитаты.

Но они были и ранее известны верующим, благодаря уникальному древнему документу «Страдания святых мучеников Перпетуи, Фелицитаты, Сатура, Сатурнина, Секунда и Ревоката». Основная часть текста представляет собой тюремные записки Фивии Перпетуи и Сатура, а завершающая часть, по мнению исследователей, написана Тертуллианом со слов очевидцев. Впрочем, по поводу последней части есть и другие версии, но ни у кого нет сомнений, что «Страдания» сохранили для нас реальные сведения о карфагенских мучениках. И подобных историй в конце II – начале III века в древнеримской провинции Африка происходило немало.

Известно, что в царствование Коммода христиане из местечка Исхли (по-латыни Сцили) отказались поклоняться «гению» императора. Имена семи мужчин и пяти женщин, обезглавленных в Карфагене 17 июля 180 года, перечислены в древнем документе «Акты сцилийских мучеников».

В 188 году, как сообщает Тертуллиан в сочинении «Апологетика», ярость карфагенского населения против христиан возбудили жрицы богини Целесты. Толпа нападала на собрания, оскверняла христианские кладбища, требовала от властей «не отводить поля под гробницы христиан».

В 198 году, при Септимии Севере, состоялась казнь христианина Намфата и других мучеников в африканском городе Мадавре.

Гонения в Африке были такими сильными, что Тертуллиану пришлось написать послание римскому проконсулу в Африке Скапуле, который из ненависти к христианам вообще хотел казнить каждого десятого жителя Карфагена. Это жестокое наказание – децимация – применялось только в римских армиях, да и то в исключительных случаях, для подавления бунтов.

«Пощади несчастную сию провинцию», – взывал Тертуллиан и тут же утверждал с гордостью: «У нас нет иного верховного владыки, кроме Бога. Он превыше тебя, Он не может и не захочет оставаться в неизвестности, и ты ничего не в состоянии сделать против Него».

Время показало, насколько он был прав.

Священномученик Киприан Карфагенский

(201–258)

…Изменило меня в нового человека…

Священномученик Киприан Карфагенский. Фреска. Феофан Критский и Симеон. Монастырь Ставроникита, Афон, Греция. 1546 г.

В начале III века в Карфагене в семье сенатора-язычника родился удивительно способный ребенок – Фасций Киприан.

Мальчик получил прекрасное образование и стал известным в городе юристом, учителем философии и оратором.

«А что достохвальнее, нежели прославление Карфагена – города, в котором все вы – люди ученейшие, всякую науку у вас юные учат, взрослые применяют, старцы преподают?» – писал о Карфагене римский писатель Апулей, сам выходец из Африки.

Фасция Киприана часто приглашали в суды как защитника – выступать по делам сограждан. Он мог разобраться в самых запутанных делах и пользовался большим уважением среди жителей Карфагена.

От богатых родителей Фасций Киприан унаследовал состояние и ни в чем не нуждался. Да он и сам хорошо зарабатывал, постоянно увеличивал свое состояние и жил на широкую ногу: любил красиво одеваться, закатывал пиры, ни в чем себе не отказывал.

Впоследствии он скажет, что долго «носился и блуждал на море этого бурного века» – примерно до сорока пяти лет.

Мы не знаем, почему и при каких обстоятельствах Фасций Киприан заинтересовался христианским учением. Возможно, он просто решил самостоятельно разобраться, почему, несмотря на запреты, появляется все больше сторонников новой веры.

В «Апологетике» Тертуллиан утверждал, что к началу III века количество христиан в Римской империи было огромно. Языческие жрецы жаловались на опустевшие храмы, в то время как во всех городах и деревнях умножалось число уверовавших во Христа. «Все возрасты, состояния и звания переходят к нам, – писал Тертуллиан с присущим ему красноречием. – Мы появились только вчера, но мир уже полон нами».

Современные исследователи считают, что писатель несколько преувеличивал общепризнанность христианства, точнее, выдавал желаемое за действительное. Мир еще был полон теми, кто заполнял трибуны многотысячных амфитеатров и с радостью смотрел, как христиан истязают на аренах.

Но в III веке думающему человеку не заметить христианское учение действительно было уже трудно.

Вот и блестящий юрист Фасций Киприан углубился в изучение христианства и первым делом ознакомился с трудами своего известного земляка Тертуллиана. И они его сильно, очень сильно впечатлили!

Наверняка он даже пожалел, что не успел познакомиться с Тертуллианом лично: этот сын карфагенского сотника, с юности обратившийся ко Христу, к тому времени примерно двадцать лет как скончался в Карфагене.

Тертуллиан писал свои сочинения на хорошей латыни и обращал их именно к римлянину, к римскому сознанию – и в этом среди христианских авторов он был первопроходцем. К тому же Тертуллиан защищал христиан не только как философ, но и как юрист и политик. Такой подход многим образованным римлянам, в том числе и Фасцию Киприану, был особенно близок.

Христианам просто говорили в суде: Non licet esse vos – «Вам не дозволено быть». Но Тертуллиан на конкретных примерах старался до казать, что судопроизводство, применяемое к христианам, несправедливо и давно устарело. Он пытался разобраться в путанице противоречащих друг другу сенатских решений, полемично спрашивал: можно ли вообще для открытия истины применять пытки, которые заставляют лгать?

«Сколько законов ждут реформы, если действительно законы пользуются уважением не на основании их древности или заслуг законодателей, а соразмерно с проникающей их справедливостью! А пока они признаются несправедливыми, мы имеем право осуждать те законы, которые осуждают нас», – пишет он в «Апологетике».

Тертуллиан умел спорить, критиковать, полемизировать, ломать расхожие представления, ставить под сомнение общепринятые авторитеты, другими словами – будил мысль. К сожалению, позднее Тертуллиан примкнул к малоазийским сектантам-монтанистам – проповедникам крайнего аскетизма и мученичества во имя Христа, а потом основал собственную общину и ушел слишком далеко от учения Церкви. Но литературные сочинения мятежного писателя и мыслителя являются важными историческими источниками, помогающими почувствовать пульсацию раннехристианской мысли.

«…Философов нельзя сравнивать с христианами ни по их учению, ни по чистоте нравов. У христиан последний из ремесленников не только знает