В 258 году император Валериан издал второй, еще более суровый эдикт против верующих. Вот что сообщил о нем епископ Киприан в «Письме к Сукцессу о возвращении послов из Рима с известием о гонении»:

«Валериан предписал сенату, чтобы епископов, пресвитеров и диаконов не медля забирать под стражу, у сенаторов же, почетных людей и всадников римских сверх лишения достоинств отбирать еще имущества и, если они и после сего остаются непоколебимы в христианстве, отсекать им головы, – благородных женщин, по лишении имуществ, ссылать в ссылку, у придворных же, которые или прежде исповедали, или теперь исповедают Христа, описывать имущество и по исключению ссылать их в оковах в кесаревы имения. Император Валериан к указу своему приложил еще список с предписания, посланного к правителям провинций, относительно нас.

Этого предписания мы ожидаем со дня на день, с твердою верою готовясь к подъятию страданий и уповая, при помощи Господа и по милосердию Его, получить венец жизни вечной».

Предписание прибыло – и опять повсюду стали хватать священнослужителей и мирян, чтобы подвергнуть еще более строгим наказаниям. Узнав об этом, епископ добровольно вернулся из Курубиса к своей пастве в Карфаген.

«Во время одного из первых гонений он, не колеблясь, скрылся от палачей, так как находил полезным жить, и отдался на смерть при втором, потому что хотел подать великий пример верующим», – объяснил решение епископа французский историк Г. Буассье («Падение язычества»).

В Карфагене епископ был отведен на суд и твердо отказался принести жертву идолам, за что был приговорен к усечению мечом.

Услышав приговор, Киприан только и сказал:

– Благодарение Богу!

По преданию, весь народ в зале суда в один голос воскликнул: «И мы хотим умереть с ним!»

Придя на место казни, епископ благословил верующих и распорядился, чтобы палачу дали от него за работу 25 златниц. Потом он сам завязал себе глаза, а руки дал связать стоявшим около него пресвитеру с иподиаконом и преклонил голову. «Какое прекрасное зрелище для Бога, когда христианин борется со скорбью, когда он твердо стоит против угроз, пыток и казней, когда он смеется над страхом смерти и не боится палача, когда он сохраняет свою свободу перед царями и владыками и преклоняется только перед Богом, Которому он принадлежит», – писал современник Киприана Карфагенского апологет Марк Минуций Феликс.

А вот как трогательно описывает последние мгновения жизни Киприана Карфагенского российский историк А. Н. Муравьев: «Верные бросали вокруг платки и полотенца, чтобы сохранить священную кровь его, и на это поставленное их любовью ложе скатилась старческая голова».

Ночью христиане забрали тело своего епископа и с честью погребли на частном кладбище некоего прокуратора Макровия Кандидиана – скорее всего, тайного христианина. Мученическая кончина Киприана Карфагенского произошла в 258 году. «Нет необходимости перечислять произведения этого гения, ибо они сияют ярче солнца», – написал о нем блаженный Иероним.

А нам остается только удивляться тому, как много может сделать человек даже за короткий отрезок жизни, – ведь с момента крещения до кончины Киприана Карфагенского прошло всего-то десять лет! Древнеримский писатель Лактанций, прозванный за красноречие «христианским Цицероном», в трактате «О смерти гонителей» не пожалел красок, чтобы рассказать о бесславной судьбе гонителя христиан цезаря Валериана:

«Плененный персами, он потерял не только власть (в чем была несомненная польза), но и свободу, которую отбирал у других, и стал жить в позорнейшем рабстве.

Ведь пленивший его царь персов Сапор, когда ему угодно было подняться на повозку или на коня, приказывал римлянину склоняться и подставлять спину. Ставя ногу на его хребет, он говорил, со смехом издеваясь над ним, что такого римляне ни на картинах, ни на стенах еще не изображали; и это вполне правдоподобно.

Побежденный, он какое-то время жил таким достойнейшим образом, что имя римлян еще долго было для варваров предметом издевок и насмешек».

Император, из страха смерти согнувший спину перед смеющимся над ним варваром… Епископ, с царственным величием склонивший голову перед палачом, с верой в вечную жизнь.

Две, казалось бы, одинаково склоненные фигуры, однако какое меж ними различие! Как о многом оно говорит!..

Свои письма Киприан Карфагенский часто заканчивал так:

«Желаю вам, возлюбленнейшие и вожделеннейшие братья, всегда здравствовать о Господе и помнить о нас».

Святитель Григорий Неокесарийский

(ОК. 213 – ОК. 270)

Изумлен… разнообразным и премудрым устройством мира…

Святитель Григорий Неокесарийский. Икона. Византия. XII в.

Многие знали, что христиане скрываются в горах, – их увел туда епископ. А кто-то из местных жителей даже видел, в какой пещере они спрятались. Он-то и выдал солдатам беглецов в надежде получить вознаграждение, а сам, прячась в кустах, пошел следом. Но у подножия горы затаился, чтобы себя не выдать, и стал дожидаться, когда мимо поведут пленных.

Но солдаты вернулись назад злые, ругаясь, что зря потратили время. Гора пуста, никакой пещеры там нет, спрятаться негде: на вершине растут только два одиноких дерева.

Доносчик поднялся на гору и не поверил своим глазам. Возле входа в пещеру у всех на виду стоял, воздев руки к небу, епископ Григорий. Точно так же рядом молился его диакон. Их-то и приняли солдаты за два дерева и, не замечая, прошли мимо…

Это было еще одно чудо, совершенное епископом Неокесарийским, которого в народе называли Чудотворцем…

Он родился, почти всю жизнь прожил и окончил свои дни в Неокесарии – крупном городе на севере Малой Азии. Основные биографические сведения о Григории Неокесарийском можно почерпнуть из его собственного сочинения под названием «Благодарственная речь Оригену».

«Первоначальное мое воспитание от самого рождения проходило под наблюдением родителей, а нравы в отеческом доме уклонялись от пути истины. Что я освобожусь от них, этого, я думаю, и никто другой не ожидал, и не было никакой надежды у меня самого, так как я был еще дитятей и неразумным и находился под властью отца, преданного идолопоклонству».

Если преодолеть несколько тяжеловесный стиль, простительный для древнего автора, перед нами откроется совершенно невероятная история жизни этого человека.

Примерно в четырнадцатилетнем возрасте Григорий Неокесарийский потерял отца. По мнению блаженного Иеронима, в то время его еще звали Федором – он поменял имя во время крещения. Отрок много читал, и в числе прочих книг в руки ему попало Евангелие. Таким образом, «потеря отца и сиротство» совпали с «началом истинного познания».

К этому времени Федор окончил образование в школе грамматика и по желанию заботливой матери поступил в школу ритора. Но тут