Приходилось держаться за натянутые поперек пещеры специальные тросы.

— В нашей системе у Марса целых два спутника — Фобос и Деймос — но они значительно меньше этой луны, — Андрей продолжал без умолка трещать. Он продолжал донимать Оракула расспросами все время перелета до Фобоса. А летели они больше восьми часов. Тоню это порядком раздражало — за хаотичным потоком информации, которую он выдавал на-гора, невозможно было сосредоточится на собственных мыслях.

— И сам Марс меньше почти на тридцать процентов, — терпеливо кивнул Оракул, — мы почти уверены, что два с половиной миллиарда лет назад нашей системе каким-то образом удалось избежать ужасной катастрофы, которая уничтожила жизнь на Марсе у вас. И полностью разрушила Фаэтон. Собственно, мы предполагаем, виновником катастрофы должен был стать планетоид, естественный спутник нашего Марса.

— Я сначала подумала, что это Землю видно со станции, — вмешалась Тоня, чтобы хоть как-то перебить трескотню Андрея.

— Ну что ты, дорогая. Рисунок материков совсем не похож. Да и оттенок морей и атмосферы иной.

— Но это нифига не наш Марс, — улыбнулась Тоня, — это точно.

— Он бы стал точно таким же, как ваш Марс, — Оракул грустно покачал головой, — если бы неведомое нечто не остановило падение планетоида, на котором мы сейчас находимся.

— Это место, — Тоня обвела ладонью пещеру, — как-то связано с тем, что произошло?

Оракул улыбнулся.

— Мы полагаем, что да. Больше того, мы думаем, это связано с вами. И вашим Димой.

Андрей проглотил очередной вопрос, для которого уже набрал в легкие воздух.

— Вы погуляйте пока, — продолжал Оракул, — осмотритесь. Поговорим потом, мы никуда не торопимся.

Тоня, аккуратно перебирая трос, двинулась вглубь пещеры. Было достаточно светло — обилие светильников почти не оставляло теней, давая возможность разглядеть подземелье в мельчайших деталях.

Первое, что бросалось в глаза — это огромная разница между двумя частями пещеры. Как будто два совершенно разных помещения, только примерно совпадающих по размеру, шлепком склеили между собой, хорошенько обмазав стыки клеем-магмой. Прямо вдоль «линии стыка» действительно виднелись застывшие потоки расплава, и каменные капли, свисающие с потолка.

Правая часть пещеры состояла из светлого песчаника; в камне кое-где торчали похожие на кусты ржавые куски железа. Тоня подошла к одному из них и, отпустив трос, хотела потрогать ближайший «куст».

— Подожди! — Вмешался Тима; они вместе с Месси неизменно сопровождали ребят и Оракула, — эти штуки очень хрупкие. Их едва зафиксировали, чтобы не разрушались от движения воздуха, когда помещение герметизировали для исследований. Прикосновение руки они точно не выдержат.

— А что это? Удалось выяснить? — Спросила Тоня, убирая руку, и добавила, приметив что-то на песчанике, возле куста, — и гляди — тут фигня какая-то валяется. На насекомых похоже. Их тоже нельзя трогать?

— Есть некоторые предположения, — Тима пожал плечами, — но точно мы пока сказать не можем. Эти «мушки» точно как-то связаны с «кустами». Внутри «кустов» есть что-то вроде колоний. Но они, скорее, механизмы, чем организмы. Возможно, какие-то боты, способные формировать сложные конструкции.

— Как давно они здесь?

— Чуть больше двух с половиной миллиарда лет, — уверенно ответил Тима.

Тоня хотела еще спросить о том, как получилось, что они сохранились так долго, но крик Андрея с противоположной части пещеры перебил ее:

— Ребята, идите сюда! — Андрей возбужденно подпрыгивал возле огромной глыбы темно-серой породы, покрытой узором ржавых полос, в котором смутно угадывались контуры каких-то механизмов, — чтоб мне лопнуть, если это не паровоз! Глядите, тут и остатки путей есть!

Тоня почувствовала смутное беспокойство еще до того, как подошла к Андрею — достаточно было перешагнуть через оплавленную границу между двумя сегментами пещеры. Что-то шевельнулось в подсознании.

Наверно, дело было в масштабе. Совпадали расстояния между отмеченными археологическими вешками глыбами и контурами на полу пещеры. Ее разум все еще никак не мог поверить в открывающуюся картину, а обоняние уже услужливо напоминало о намертво запечатленной в подсознании вони горелой шерсти, запахе логова.

На ватных ногах, кое-как перебирая вдруг окоченевшими ладонями трос, она двинулась в сторону от паровоза — туда, где должна была быть сторожка охранника.

Груда коровьих костей была на месте — отмечена археологическими вешками, и частично препарирована из застывшей глины. Остатки разрушенной кирпичной кладки, и еще один частично препарированный скелет, напоминающий медвежий. А на полу, в ярком пятне фонаря, за двойным ограждением — отчетливый след кошачьей лапы в камне.

Закат

Управляющая крупнейшей телекоммуникационной компании Китая, одного из мировых лидеров рынка, не была настолько важной персоной, чтобы удостаивать ее тайной встречей в условленном месте. Они говорили в резиденции Лина, в кабинете пентхауса, чьи окна выходили на пролив Виктории.

— Нам нужно что-то по-настоящему забойное, — убеждала Вань И, — после того, как вы сделали технологию пять джи доступной повсеместно, они никого не щадят. Идет война, и мы можем проиграть.

— Война — это обычное состояние мира, — улыбнулся Лин, — выживает сильнейший. К тому же, мы уже дали вам преимущество почти в целый год. Кто виноват, что вы так тянули с тестированием и внедрением?

— Мы не тянули. Вам это прекрасно известно, какой потребовался скачок в элементной базе, какая перестройка производственных мощностей, — напористо продолжала Вань, — и потом… мы ведь отплатили вам сполна, не так ли? Наше сотрудничество всегда было взаимовыгодным. Во всяком случае, теперь ваше положение куда прочнее, чем тогда, когда у амеров был реальный шанс на полное господство.

— Закат сегодня великолепен, — Лин демонстративно отвлекся от переговоров, и указал за окно. Там, левее бухты, заходящий шар Солнца красиво подсвечивал каскад мостов, ведущий к аэропорту. Если присмотреться, в небе можно было увидеть светящиеся красным, точно нагретая проволока, трос фуникулера.

Вань задохнулась, словно с разбега нырнула в неожиданно холодную воду.

— Вы лишились корней, — прошептала она, — забыли свой народ… вы перестали быть тем, кем были рождены.

— Ваши яркие эмоции недостойны вашего высокого положения, дорогая, — спокойно возразил Лин, — это в вас слишком много Запада; вы ведете дела точно так же, как презираемые вами амеры. Потому что вы учились у них.

— Закат хорош, — Вань смогла взять себя в руки, встала из-за стола, и подошла к стеклу, настолько чистому, что только отсутствие ветра мешало поверить, что между ней и пропастью в несколько сотен метров ничего нет.

— Не кипятитесь, — Лин последовал ее примеру, и встал рядом, — следующий год будет глубоко кризисным. Используйте время, чтобы перегруппироваться. Сейчас не время для внедрения новинок. Да и притормозить надо — мы слишком активно торгуем в последнее время. Цены и издержки растут.

— Глубоко? — Насторожилась Вань, — наши прогнозы предполагают лишь стагнацию. Монетарные власти легко справятся с ней.

— Я нечасто раздаю