Шрифт:
Закладка:
В отверстии стоял металлический сейф.
«Интересно, что ты там прячешь, старая подлая крыса?»
Без особой надежды она покрутила диск кодового замка туда-сюда, но комбинация могла быть вообще любой, и сейф, конечно же, не открылся.
Лара вернулась к двери и со всей мочи крикнула в скважину:
– Я нашла твой сейф! И я его взломала! И сейчас я набиваю карманы твоим добром! Давай попробуй мне помешать!
Ответа не было. Лара с новым приливом ярости начала пинать дверь ногами.
– Выпускай меня! Выпускай! Вы-пус…
Снаружи послышались вопли, эхом прокатившиеся по череде помещений, потом какой-то грохот, а потом стук быстрых заполошных шагов. Лара прижалась ухом к двери, вслушиваясь. Похоже, там происходила какая-то драка. Весь этот шум закончился серией громких ударов и воплей.
Затаив дыхание, Лара стояла и ждала. Снаружи все вроде бы затихло – ни шагов, ни криков, никакого движения. Вдруг это Душитель? Вдруг он каким-то образом пронюхал о птичке и пришел за ней?
– Старый Ханс?
Едва слова успели сорваться с ее губ, как послышался знакомый звук – нежный и музыкальный, исходивший из медальона. Она вытащила подвеску наружу и с изумлением увидела, как резная птичка на ней начинает светиться – все ярче и ярче.
Характерный скрежет в замочной скважине заставил Лару подпрыгнуть. Она схватилась за ближайший тяжелый предмет – им оказался бронзовый подсвечник – и вскинула его над головой, готовясь защищаться, когда дверной замок щелкнул, и дверь начала медленно, со скрипом открываться.
За ней не было никого.
В коридоре стояла темнота, единственным светом было яркое сияние, исходившее от медальона. Свет его казался каким-то призрачным, нереальным. Лара на цыпочках вышла из подсобки, не опуская подсвечника, в любую секунду готовая приложить им врага по голове. Но за весь ее путь по коридору она не встретила никого – было пусто, стояла зловещая тишина.
У подножия лестницы валялось переломанное тело Старого Ханса. Лара подскочила к нему, нагнулась, приложила ухо к его груди – и услышала слабое сердцебиение. Старый пердун еще дышал, и Лара почувствовала облегчение – не в последнюю очередь потому, что ей совершенно не улыбалось быть задержанной полисами в связи с подозрением в убийстве.
Хлоп.
Щелк.
Хлоп-хлоп!
Лара подпрыгнула на месте от этих странных механических звуков и, ориентируясь по слуху, на цыпочках вернулась к открытой двери подсобки. То, что она увидела, заставило ее часто заморгать, протереть глаза и попробовать глянуть еще раз.
Механическая птичка двигалась, как живая. Более того – похоже, она застряла клювиком в замочной скважине и теперь пыталась освободиться, отчаянно била крылышками и крутила головой.
Лара протянула к ней дрожащую руку.
– Т-ш-ш, успокойся. Сейчас я помогу.
Прижав крылья птички к ее спинке, она взялась за головку механического существа двумя пальцами и помогла вытащить клюв из скважины. Потом раскрыла ладонь. Птичка сидела спокойно, только головкой крутила, вглядываясь в Лару сапфировыми глазами.
Медальон опять издал тихий мелодичный шепот, от которого по всему телу Лары пробежала дрожь. Медальон испустил яркий луч света, озаривший всю полутемную лавку и едва не ослепивший саму Лару.
– Вот же… клянусь зубами преисподней! – невольно выругалась она, зажмуриваясь. Через мгновение свет угас, и зрение ее восстановилось. Птичка стояла у ее ног на полу, глядя на девочку снизу вверх. А потом легонько клюнула ее в башмак, взлетела в воздух и уселась ей на плечо. Там она замерла так спокойно, будто это и было ее законное привычное место.
Медленно, очень медленно Лара подняла руку и погладила существо по золотым перышкам.
– Что ты вообще такое, госпожа птичка?
От подножия лестницы послышался слабый стон. А потом прерывистый голос Старого Ханса выговорил единственное слово:
– Ведьма!
Лара обернулась. Ханс, кое-как приподнявшись, смотрел на нее огромными глазами, лицо его перекосилось от ужаса и отвращения.
– Ведьма! – повторил он уже окрепшим голосом и ткнул в сторону Лары дрожащим пальцем, указывая на медальон у нее на груди: – Это ведьминская магия!
– Нет, Старый Ханс! Это совсем другое!
Притом Лара отлично понимала, что совсем это и не другое. А оно самое. У нее на плече сидела волшебная механическая птичка, а на шее висел магический медальон. Все выглядело даже очевиднее, чем если бы слово «ВЕДЬМА» написали у нее на лбу светящимися буквами.
– Ведьма! Убийца! Ты пыталась меня прикончить!
– Ничего я не пыталась!
Ханс с трудом поднялся на колени, Лара хотела протянуть ему руку, чтобы помочь, но тот в ужасе оттолкнул ее.
– Не трогай меня! Кто-нибудь, на помощь! Полиция!
Лара ясно видела, что спорить и что-то доказывать нет смысла. Горло ее перехватило от плотной, удушающей паники. Ей конец. Теперь все будут считать, что она ведьма. Поймают ее. Будут допрашивать, пытать. И в конце концов повесят.
Быстрым движением она выхватила из кармана Старого Ханса связку ключей и бросилась к входной двери. Лихорадочно пробуя ключ за ключом для каждого из множества замков, она наконец преуспела – замки один за другим начали открываться.
– Лара! – Старый Ханс уже успел добраться до прилавка и кое-как стоял, цепляясь за столешницу.
Щелк! Открыто.
– Просто отдай мне птичку – и я сохраню твой секрет от всех в тайне!
Щелк. Еще один!
– Лара! Ларабелль Фокс! Послушай меня!
Щелк. Последний.
Дверь открылась. Лара отшвырнула ключи, схватила птичку с плеча, сунула ее в карман и выскочила в Костяной переулок, не обращая внимания на крики Старого Ханса у нее за спиной.
Теперь старик кричал уже совсем другое: – Помогите! Тут воровка! Меня обокрали!
Вопли старьевщика не особо привлекали внимание – это ж Королевская Гавань, здесь воров как грязи, то и дело что-нибудь крадут.
– ВЕДЬМА!
А вот это слово, сказанное вслух, произвело эффект пистолетного выстрела. Лара увидела, как в ее сторону разворачиваются лица, в толпе кто-то взвизгнул. Лара через плечо оглянулась на Старого Ханса, стоявшего в дверях, и на миг ей показалось, что он смотрит на нее даже как-то сочувственно, что он решил было дать ей шанс уйти… Но тут лицо старика снова окаменело, и он указал пальцем прямо на нее:
– Вот она! Ведьма, это ведьма! Она пыталась меня убить!
Народ дружно ахнул. Люди замерли и шарахнулись в стороны, на Лару указывало множество пальцев,
