принцип единства, «все имели неизменные служебные функции, не могли совмещать в одних руках прибыли [от разных занятий] и полностью [присваивать себе] продукты»[419]. В ханьском Китае лица, которые присваивали доходы от занятия людей иного социального разряда, усваивали их стиль жизни или же присваивали собственность людей одного с ними разряда, но уступающих им богатством и силой, назывались бин цзянь или цзянь бин [138] («объединяющие и совмещающие в одних руках [прибыли от разных занятий и чужое имущество]»)[420]. Это выражение «знаток писаний» применяет к членам семей высокопоставленных лиц, чьи «колесницы и одежды, не соответствующие их положению, уподобляются [колесницам и одеждам] вышестоящих — царей и князей, здания дворцов превосходят установления и нормы; они объединяют и совмещают в одних руках ряды жилищ...»; под их влиянием люди «подражают друг другу в расточительстве не по положению, в котором нижестоящие уподобляются вышестоящим, [так что роскошь] растет не переставая»[421]. Средством, призванным устранить явление бин цзянь, в конфуцианстве считалась система «колодезных полей»[422].

Дун Чжун-шу, для которого (как для Гун Юя и других приверженцев школы Гунъян) система «колодезных полей» была идеалом землепользования, считал, что ее надо вводить не сразу, а постепенно. Конфуцианцы из «Янь те лунь» ничего не говорили о постепенности перехода к этой системе и рассматривали ее введение («раздел земли [между людьми]») как «настоятельно необходимое в нынешнее время»[423].

Из приведенного материала видно, что три принципа конфуцианской экономической политики действительно были подчинены неэкономической задаче «устроения простолюдинов»[424].

Реконструкция взглядов «сановника» на роль государства в экономике показывает, что они в большой мере являются реализацией мысли о монаршем универсализме. Об этом свидетельствуют две взаимосвязанные теории «сановника» — его интерпретация торговли и концепция перераспределения богатства. Он считал торговлю следствием общественного разделения труда между земледельцами, торговцами и ремесленниками, участниками взаимного обмена, экономически зависящими друг от друга: «...если ремесленники не поставляют [своих изделий], то недостает орудий земледелия; если торговцы не поставляют [того, что имеют], то иссякают «драгоценные средства обмена»»; «нуждаются в торговцах, чтобы пускать в обращение [товары], нуждаются в ремесленниках, чтобы изготовлять [изделия]». Соотнесение этого взгляда с воззрениями Сыма Цяня[425] показывает прямую зависимость от этих воззрений. Этот взгляд позволяет рассматривать торговлю как способ восполнения «недостач» («нехваток») у разных социальных групп и выравнивания их материального положения.

Другой причиной существования торговли «сановник» считал неравномерное географическое размещение природных богатств. Поэтому, на его взгляд, торговля выполняет в космосе определенную функцию, предустановленную миропорядком (чего не заметили наши предшественники)[426]. Предпосылкой этой теории служат два общекультурных представления — о дифференцирующей роли Земли и выравнивающий роли Неба[427]. По мнению Сан Хун-яна, участки земного пространства неоднородны, связаны с разными «элементами» из числа пяти, причем в районе преобладания каждого «элемента» изобилует еще какой-то другой. Это создает предпосылку для пространственного перемещения природных богатств путем «перевозки», «распространения», «обращения» (тун [139]) — функции, которую обслуживают «торговцы», причем цель «обращения» товаров — устранить неравенство населения разных районов в обладании теми или иными природными богатствами. Значит, «обращение» реализует универсалистское отношение к жителям разных участков пространства, их «выравнивание»; это отношение «сановник» приписывает Небу. По его словам, путем неравномерного распределения природных богатств «Небо и Земля пускают в обращение тьму товаров, уравнивая тех, кто имеет, и тех, кто не имеет...»; «благодаря движению и обращению богатств и товаров есть возможность уравнять» «тех, кто живет в горах или обитает на болотах, [населяет места, где] заросли травы, в которых растет полынь, или [где] тощая и бесплодная почва». Без торговли «обилие и скудость [продуктов] не уравнены»[428].

По теории, в которой обращение товаров мыслится как способ реализации универсализма Неба, заботу об обращении берет на себя подражающий этому универсализму государь. Опираясь на «Си цы чжуань», «сановник» указывает, что совершенномудрые государи (культурные герои) древности учредили рынки, организовали торговлю и изобрели разные транспортные средства, чтобы «обменивать товары и «доставлять пользу ста кланам»»[429].

Для него идея государева вмешательства в торговлю соответствует принципам миропорядка (деятельности Неба) и освящена авторитетом культурных героев древности. Он мотивирует введение казенных монополий на соль и железо и института «уравнивания перевозок» налоговых поступлений древними образцами, явленными этими героями. Задачами этих институтов он считает «пускать в обращение накопленные богатства и помогать [народу] в затруднительном положении», «обеспечивать орудия земледелия» и «восполнять богатства народа»[430]. Стремясь уравнять в экономическом отношении живущих далеко и близко от центра (столицы), он идет по пути огосударствления торговли.

Оба экономических института, созданные Сан Хун-яном («сановником») в целях вмешательства государства в торговлю, могут быть рассмотрены как реализации принципа монаршего универсализма. Название института «уравнивания перевозок» (цзюнь шу [140]), введенного в 115-110 гг. до н. э. для транспортировки налоговых поступлений в натуральной форме и продажи их в тех местах, где есть спрос на доставляемые товары, было связано с тем, что теоретически он был призван уравнивать «труд и отдых» пребывающих близко и пребывающих далеко в связи с необходимостью доставки налоговых поступлений в столицу. На это указывают слова «сановника»: «Если [государь] уравнивает перевозки [налоговых поступлений], простолюдины [дальних и близких мест] трудятся и отдыхают поровну» и иные свидетельства[431].

Другой институт под названием «выравнивание стандарта», или «стандартизация» (пин чжунь [141]), был учрежден в 110 г. до н. э. в столице для стандартизации цен на товары. Он воздействовал на сферу обращения товаров, скупая их на рынке в пору их подешевения и продавая в пору их вздорожания по твердой цене; это стабилизировало рыночные цены в масштабе империи, ограничивая пределы их колебаний и не давая крупным частным купцам своими спекуляциями и различным «казенным учреждениям» своими торговыми операциями дезорганизовать рынок[432]. Этот институт тоже реализовал монарший универсализм: его задачей было установление одного из видов официальных стандартов, а установление любого из них рассматривалось в древнекитайской культуре как способ проявления равного отношения государя к подданным, живущим на участках пространства, далеких или близких от центра[433].

Соотнесение метода пин чжунь с традицией китайской экономической мысли показывает, что он развивал идеи купеческого идеолога Фань Ли (V в. до н. э.)[434] и особенно «Гуань-цзы». Концепция пин чжунь связана с теорией экономического регулирования цин чжун [142] («понижения цены на то, что ценится высоко»), изложенной в «Гуань-цзы». По этой теории, правитель скупает товары (зерно, шелк и холст) в пору их избытка и дешевизны, чтобы продавать их затем по твердой цене в пору их нехватки и дороговизны[435]. «Сановник»