Значит, Полин всё же могла вынуть деньги из кошелька. Но сегодня к ней целый день забегали другие девочки, чтобы её проведать… Как всё это утомительно!

Мисс Теобальд с трудом выставила экономку из кабинета. Да, в этой четверти было слишком много суматохи и возни с четвёртым классом!

После ссоры четвероклассницы держались с Энджелой очень холодно. Она ходила бледная и расстроенная, но никому не было её жалко, даже Элисон. В половине первого дня Элисон увидела, что Энджела надевает шляпку.

– Куда ты? – спросила она. – Ты же знаешь, что нельзя ходить в город по одному. Хочешь, я схожу с тобой?

– Нет, – обиженно ответила Энджела. – Но, если тебе так интересно, могу сказать, что я собираюсь сделать. Я дойду до ближайшей телефонной будки, позвоню маме и расскажу, какие гадости вы о ней говорили, а потом попрошу забрать меня отсюда сегодня же!

– Не надо, – расстроилась Элисон. – Тебе сказали всё это только потому, что ты сама с такой злостью говорила про миссис Джонс.

Но Энджела уже решительно вышла.

Пока её не было, Элисон места себе не находила от тревоги и огорчения, не зная, стоит ли рассказывать об этом остальным. Она уже представляла, как примчится на «роллс-ройсе» разъярённая мама Энджелы, как закидает самыми отвратительными словами школу Сент-Клэр и всех её учениц. Думать об этом было жутковато.

Энджела вернулась минут за пять до обеда. Вид у неё был самый разнесчастный, лицо заплакано. Элисон кинулась навстречу подруге, чувствуя жалость и неожиданную симпатию, – грустная, притихшая Энджела выглядела гораздо приятнее обычной Энджелы, надменной и хвастливой.

– Что случилось? – участливо спросила Элисон.

Энджела обернулась к ней и вдруг заплакала.

– Мамы не было. Я разговаривала с папой, а он, вместо того чтобы пожалеть, ужасно на меня рассердился. Он сказал, что мама не имела никакого права разговаривать так, как она говорила в День середины четверти, и что он сделает всё, от него зависящее, чтобы я не выросла такой, как она, и не смела обижать других людей. И он приедет сегодня же, чтобы поговорить обо мне с мисс Теобальд!

– Ой, Энджела, – испуганно сказала Элисон, – какой ужас! Он, наверное, и правда здорово рассердился. Мисс Теобальд будет очень недовольна, когда узнает, что ты звонила и жаловалась родителям. Тебе попадёт со всех сторон!

– Знаю, – прорыдала Энджела. – Что мне делать? Элисон, я знаю, что вела себя безобразно, но не бросай меня. Я говорила кошмарные вещи о матери Полин, мне теперь стыдно даже вспоминать об этом. Но, пожалуйста, останься моей подругой!

– Знаешь, Энджела, – неожиданно серьёзно сказала Элисон, – я была тебе плохой подругой, потому что всё время льстила, и хвалила тебя, и восхищалась тобой. А надо было смеяться над тобой и дразнить, как делали остальные. Наверное, Бобби или близняшки были бы тебе лучшими друзьями, чем я. Они всегда говорили с тобой разумно, а я, как дурочка, восторгалась тобой, и ты от этого только хуже себя вела.

– Ну и пусть, всё равно будь моей подругой, – взмолилась Энджела. Теперь, когда все на неё ополчились, ей было просто необходимо, чтобы хоть кто-нибудь думал о ней хорошо. – Пожалуйста, Элисон. Я буду стараться стать добрее, честное слово! Но что мне сказать папе, когда он приедет? Я так боюсь его, когда он сердится!

– Знаешь что, – сказала Элисон. – Сразу после обеда мы снова сходим и позвоним твоему папе. Ты скажешь, что всё обдумала и поняла, что вела себя как дура, но теперь обязательно исправишься. А потом дашь мне трубку, и я тоже с ним поговорю, и, может, мы его уговорим не приезжать.

– Элисон, ты – настоящая подруга! – сказала Энджела, вытирая глаза и шмыгая носом. – Ты понравилась папе, значит, он может тебя послушать. Спасибо тебе за помощь!

Обед давно начался, но мисс Эллис, заметив красные, припухшие глаза Энджелы, ограничилась лишь коротким замечанием. А сразу после обеда подруги побежали к телефонной будке. Энджела, дозвонившись, торопливо проговорила:

– Я была дурой, я всё поняла, папочка, пожалуйста, не приезжай, я постараюсь исправиться. Моя подруга Элисон тоже хочет с тобой поговорить.

Энджела сунула трубку подруге. Элисон, немного нервничая, сказала:

– Здравствуйте, это Элисон, подруга Энджелы. Она сейчас нормально себя ведёт. Просто она раньше переживала и иногда делала глупости, но теперь она успокоится, и всё будет отлично. Поэтому вам совершенно необязательно бросать работу и приезжать в Сент-Клэр.

– Понятно, – хмуро сказал папа Энджелы. – Поскольку у меня действительно очень много работы, я сегодня не приеду. Но, если ещё раз Энджела начнёт жаловаться, я приеду и устрою ей хорошую головомойку. Я отправил Энджелу в Сент-Клэр, потому что это самая лучшая школа из всех, какие я знаю. И она будет там находиться до тех пор, пока не поймёт, что это самая лучшая школа из всех, какие знает она. Если ты и правда её подруга, помоги ей понять это как можно раньше. Ты ведь учишься в этой школе не первый год, насколько мне известно.

– Да, – ответила Элисон. – И это самая лучшая школа во всей Англии! Я обязательно помогу Энджеле это понять, и остальные тоже помогут.

– Не балуйте её там. – Далёкий голос немного повеселел. – Встряхните как следует! С виду она – прелестная принцесса, почти что ангел, но на самом деле – совсем не такая. А я бы хотел, чтобы она и в самом деле была ангелом. Дай-ка ей трубку ещё раз.

Энджела взяла телефон, и, судя по лицу, ей стало легче.

– Спасибо, папочка, – сказала она. – Я постараюсь. Очень-очень. До свидания. – Потом положила трубку и улыбнулась. – Папа сказал, что часто сердится на меня, но всё равно любит. И если я люблю его, то хотя бы постараюсь стать такой, как ему хочется. И я буду стараться. Спасибо тебе за совет, Элисон!

Она крепко пожала подруге руку, а Элисон пожала руку ей, и они вместе вернулись в школу. Всю дорогу Элисон мысленно отчитывала себя:

«Не смей больше говорить Энджеле о том, какая она красивая! Не смей ей льстить! Не восхваляй её до небес за то, что она похожа на ангела. Что хорошего в ангельской внешности, если характер – совсем не ангельский. Дразни её, смейся над ней, ругай, обращай внимание на её недостатки – вот твоя задача, если хочешь быть Энджеле настоящей подругой!»

С этого дня, к огромного удивлению четвёртого класса, отношения между двумя подругами сильно изменились. Энджела стала гораздо тише, она спокойнее принимала насмешки и критику, а Элисон обрела уверенность в себе и не боялась принимать решения за двоих.

– Они обе молодцы, – с улыбкой сказала Бобби. – Надеюсь, теперь Энджела станет гораздо более приятным человеком, а Элисон – гораздо более разумным.