Шрифт:
Закладка:
Резкое повышение цен в СССР (как и в любой другой стране) неминуемо порождало конфликт между двумя группами интересов. С одной стороны, это были сторонники сохранения централизованного контроля за ресурсами — та часть центральной бюрократии, которая хотела приоритетного развития ВПК и тяжелой промышленности (экскаватор должен был работать на строительстве электростанции, а не для каких-то иных нужд, тем более «потребительских»); ригористы-марксисты, считавшие, что директора и их ближайшее окружение не должны зарабатывать значительно больше рабочих; макроэкономисты (плановики и финанисты), опасавшиеся раскрутки инфляции и знавшие о проблемах с обеспечением денежной массы; аграрии, транспортники, нефтедобытчики и другие производители сырьевых товаров, расценки на которые устанавливались централизованно, вынужденные покупать товары и услуги машиностроителей и другой «городской» индустрии по новым (более высоким) ценам и тарифам. Эта коалиция видела основные перспективы реформ в обучении менеджеров (директоров) более эффективным способам управления, подготовке резерва подобных управленцев и курсе на дальнейшее научно-техническое развитие.
Противоположную им группу составляли сторонники идеи о том, что у лиц, реально распоряжающихся средствами, должно быть больше свободы. В первую очередь это были директора и другие старшие менеджеры предприятий, которые получали непосредственные и абсолютные плюсы от реформ. Это была возможность решать больше и не нести при этом большей ответственности. Для более широкой группы сторонников реформ, включая многих государственных чиновников из отраслей, не связанных с «оборонкой», и академических специалистов, было ясно, что они могут способствовать росту эффективности экономики, в том числе облегчить перекачку средств от ВПК (активно пожиравшего деньги из национальной экономики) обратно к невоенную сферу. Их поддерживали представители местных властей (городских, районных, областных), которые через директоров получали опосредованную возможность распоряжаться большими ресурсами, получаемыми из союзного центра. Разумеется, все это поддерживало население, которое таким путем получало больше потребительских товаров, бóльшие зарплаты, больше жилья и социально-культурных и образовательных услуг. И даже раскрутка инфляции, исчезновение с прилавков части привычных дешевых товаров и ухудшение качества остающихся были не столь большой платой за возможность отщипнуть свой кусочек «реформы».
Разумеется, внутри обеих больших групп — сторонников ограниченных и подконтрольных реформ и сторонников либерализации экономики — были более радикальные и более умеренные фракции, о которых мы будем говорить далее. И, разумеется, частичное сворачивание «хозяйственной реформы» не решило кардинальных проблем советской экономики, связанных с низкой производительностью, высоким расходов ресурсов, медленным внедрением новых технологий, повсеместным мелким воровством (проблема «несунов») и зачастую отсутствием заинтересованности в результатах своего труда. Поэтому дискуссии о возобновлении тех или иных масштабных изменений экономической политики и разнообразные локальные экономические эксперименты продолжались до эпохи перестройки.
«Косыгинские реформы» при всем их масштабе отнюдь не отвечали на все основные вопросы, которые стояли у советских чиновников в экономической сфере. Сворачивание реформ законсервировало проблемы и даже увеличило их список. Говоря о состоянии советской экономики и ее основных проблемах во второй половине 1960-х — середине 1970-х годов, следует учитывать, что одним вопросом стимулирования ее эффективности (к чему позднее пришло описание смысла реформы) дискуссии в среде советских экономистов и экономических чиновников не ограничивались. Многие темы понимались и обсуждались специалистами в своем кругу, однако не рефлексировались публично или тем более в СМИ. Подробнее мы об этом поговорим в трех следующих частях.
ЧАСТЬ 2. ПРИНЦИПЫ РАБОТЫ ЦЕНТРАЛЬНЫХ ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ СССР В 1970–1980-Е ГОДЫ
В СССР политика не многопартийная, но многоподъездная.
Система руководства советским государством в период 1965–1989 годов была крайне сложна. В ней сочетались партийные и государственные институты, формальные, неофициальные и неформальные органы и центры власти. Многие из этих институтов были не только малоизвестны — в равной мере рядовым советским гражданам и западным специалистам, — но и вообще их трудно было назвать типичными с точки зрения государственного устройства.
В центре политической системы стояло Политбюро ЦК КПСС — реальный высший орган управления не только Коммунистической партией, но и страной. Лидеры правящей, единственной в стране партии в рангах секретарей ЦК КПСС и заведующих отделами ЦК КПСС составляли меньшинство членов Политбюро и кандидатов в его члены, обладавших совещательным голосом. Помимо них среди членов и кандидатов в члены Политбюро было две большие группы: а) высшие государственные чиновники — председатель Совета министров СССР и некоторые его заместители, председатель парламента (Верховного Совета СССР), иногда министры иностранных дел, обороны и сельского хозяйства, лидер Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС), б) некоторые руководители (как партийные, так и государственные) крупнейших республик, составлявших СССР, в первую очередь РСФСР (всегда председатель Совета министров РСФСР), УССР (всегда первый секретарь Коммунистической партии Украины), БССР (первый секретарь КПБ был всегда кандидатом в члены Политбюро). Политбюро в основном решало стратегические вопросы управления страной путем выработки общего решения всеми его членами. В то же время реальный вес председательствующего в нем Генерального секретаря ЦК и постоянно находившихся в Москве членов Политбюро (особенно секретарей ЦК) был выше, чем у их провинциальных коллег.
Следующим по значимости органом власти в СССР был Секретариат ЦК КПСС. В него входили некоторые члены Политбюро: в первую очередь Генеральный (Первый) секретарь, а также неформальные «второй» и «третий» секретари ЦК. «Второй» секретарь (эту должность последовательно занимали Михаил Суслов, Юрий Андропов, Константин Черненко, Михаил Горбачев, Егор Лигачев, Александр Яковлев) занимался кадровой политикой и идеологией и вел заседания Секретариата. В отсутствие Генерального в Москве (или при его болезни) он вел заседания Политбюро. «Третий» постоянно курировал важнейшие экономические вопросы. При Брежневе это было развитие промышленности (постоянным «третьим» был Андрей Кириленко), при Андропове и Черненко — сельское хозяйство и производство продовольствия (Михаил Горбачев). В случае если второй секретарь в отсутствие первого вел заседания Политбюро, третий тогда вел заседания Секретариата ЦК. Другие члены Секретариата ЦК, как правило, имели более низкие партийные звания — были кандидатами в члены Политбюро или просто секретарями ЦК. Секретариат ЦК занимался рассмотрением дел более мелких, чем Политбюро, зато более многочисленных.
При всем сложном симбиозе Политбюро и Секретариата ЦК, притом что члены этих органов имели как минимум семь разных официальных иерархических статусов
