Считалось, что самым гуманным из данных методов является отсечение головы. Но и тут все зависело от мастерства палача. Отрубить голову человеку одним ударом не так-то просто, поэтому палачи высокого класса ценились на вес золота.

Если же некий дворянин умудрялся сильно разозлить монарха, на эшафоте вместо профессионального палача мог появиться обыкновенный солдат либо другой неподготовленный человек, в результате чего последние минуты жизни опального вельможи превращались в настоящий ад.

Жозеф Гильотен посчитал, что наиболее гуманным по отношению к приговорённым к смерти способом казни является отсечение головы, поэтому предложил создать механизм, который будет лишать людей головы и жизни быстро и безболезненно.

Национальное собрание Франции поручило разработку такой машины известному своими трудами по хирургии доктору Антуану Луи. Доктор Луи создал наброски чертежей машины, а воплощение их в жизнь легло на плечи немецкого механика Тобиаса Шмидта, которому помогал знаменитый парижский палач Шарль Анри Сансон.

Главной деталью гильотины являлся тяжёлый косой нож, который по направляющим с высоты 2–3 метров падал на зафиксированную специальным устройством шею приговорённого. Тело жертвы фиксировалось на специальной скамье, после чего палач нажимал рычажок, и падающий нож ставил точку в жизни преступника.

Новая машина была утверждена Национальной ассамблеей Франции как орудие казни 20 марта 1792 года. Среди тех, кто закончил свою жизнь на гильотине, оказались король Франции Людовик XVI и его жена Мария-Антуанетта, деятели Французской революции Дантон, Робеспьер и Демулен и даже основатель современной химии Антуан Лавуазье.

Вопреки легенде, сам инициатор создания гильотины Жозеф Гильотен не был гильотинирован, а умер своей смертью в 1814 году. Его родственники долгое время пытались добиться переименования гильотины, однако потерпели неудачу, после чего предпочли сменить фамилию.

Чтобы понять, откуда в человеке появляется такая жестокость, достаточно вспомнить психологический эксперимент, который был проведён в 1971 году в Стэнфордском университете американским психологом Филиппом Зимбардо. Эксперимент представляет собой психологическое исследование реакции человека на ограничение свободы, на условия тюремной жизни и на влияние навязанной социальной поведенческой модели.

Добровольцы играли роли охранников и заключённых и жили в условной тюрьме, устроенной в подвале факультета психологии. Заключённые и охранники быстро приспособились к своим ролям, и, вопреки ожиданиям, стали возникать по-настоящему опасные ситуации. В каждом третьем охраннике обнаружились садистские наклонности, а заключённые были сильно морально травмированы, и двое досрочно были исключены из экспериментада и сам эксперимент по этическим соображениям был закончен раньше времени.

Исследование было заказано Военно-морским флотом США для того, чтобы объяснить конфликты в его исправительных учреждениях и в морской пехоте.

Участников набрали по объявлению в газете; им предлагались 15 долларов в день (с учётом инфляции сумма эквивалентна 76 долларам в 2006 году) за две недели участия в «симуляции тюрьмы». Из 70 человек, отозвавшихся на объявление, Зимбардо и его команда выбрали 24, которых они сочли наиболее здоровыми и психологически устойчивыми. Эти участники были мужчинами, учащимися колледжей, преимущественно белыми, и принадлежали к среднему классу.

Группу, состоявшую из двадцати четырёх молодых мужчин, поделили случайным образом на «заключённых» и «охранников». Заключённым потом казалось, что в охранники берут за высокий рост, но на самом деле их честно набрали по жребию, подбрасывая монету, и между двумя группами не было никакой объективной разницы в физических данных.

Условная тюрьма была устроена на базе кафедры психологии Стэнфорда. Лаборант-старшекурсник был назначен «надзирателем», а сам Зимбардо — управляющим.

Зимбардо создал для участников ряд специфических условий, которые должны были способствовать дезориентации, потере чувства реальности и своей самоидентификации.

Охранники получили деревянные дубинки и униформу военного образца: и то и другое они сами выбрали в магазине. Кроме того, им выдали зеркальные солнцезащитные очки, за которыми не было видно глаз. В отличие от заключённых, они должны были работать по сменам и возвращаться домой в выходные, хотя впоследствии многие участвовали в неоплаченных сверхурочных дежурствах.

Заключённые должны были одеваться только в намеренно плохо подобранные миткалевые халаты, без нижнего белья, и резиновые шлёпанцы. Зимбардо утверждал, что такая одежда заставит их принять «непривычную осанку тела» и они будут испытывать дискомфорт, что будет способствовать их дезориентации. Их называли только по номерам вместо имён. Эти номера были пришиты к их униформе; от заключённых требовали надевать на голову туго сидевшие колготки, чтобы изобразить бритые головы новобранцев, проходящих начальную военную подготовку. Вдобавок каждый из них носил на лодыжке небольшую цепочку — как постоянное напоминание о своём статусе заключённого.

За день до эксперимента с охранниками провели краткий инструктаж, заключавшийся в запрете на любое физическое насилие. Им вменили в обязанность совершать в произвольном режиме обход тюрьмы.

Зимбардо на заседании сделал следующее заявление для охранников: «Создайте у заключённых чувство тоски, чувство страха, ощущение произвола и того, что их жизнь полностью контролируется нами, системой, вами, мной и у них нет никакого личного пространства… Мы будем различными способами лишать их индивидуальности. Всё это в совокупности создаст у них чувство бессилия. Значит, в этой ситуации у нас будет вся власть, а у них — никакой».

Участников, выбранных на роли заключённых, обязали ждать дома «призыва» для участия в эксперименте. Безо всякого предупреждения их «обвинили» в вооружённом ограблении, и они были арестованы полицейским департаментом Пало Альто, который участвовал в эксперименте на этом этапе.

Заключённые прошли полную процедуру полицейского осмотра, включая снятие отпечатков пальцев, фотографирование и зачитывание прав. Привезя в условную тюрьму, их осмотрели, приказав раздеться догола, «очистили от вшей» и присвоили номера.

Эксперимент быстро вышел из-под контроля. Охранники применяли садистские методы и оскорбления в отношении заключённых, и к концу у многих из них наблюдалось сильное эмоциональное расстройство.

В тот же день заключённые, которых называли только по номерам и с которыми обращались очень жёстко, устроили бунт и забаррикадировались в камерах.

Надзиратели расценили такое поведение как вызов своему авторитету, пресекли акцию протеста и стали насаждать свою власть.

«Внезапно динамика полностью изменилась. Они поверили, что имеют дело с опасными заключёнными, и на этом этапе всё это перестало быть экспериментом», — вспоминает Зимбардо.

Охранники добровольно вышли на сверхурочную работу и без вмешательства исследователей стали подавлять мятеж, используя против заключённых огнетушители. После этого инцидента охранники пытались разделять заключённых и стравливать их друг с другом, выбрав «хороший» и «плохой» корпусы, и заставляли заключённых думать, что в их рядах есть «информаторы». Эти меры возымели значительный эффект, и в дальнейшем возмущений крупного масштаба не было. Согласно консультантам Зимбардо (бывшим заключённым), эта тактика была подобна используемой в настоящих американских тюрьмах.

Подсчёты заключённых, которые изначально были