Очень старая обезьяна, одноногая и шестипалая. Честно говоря, лазанье по деревьям никогда не было моим коньком, а тут еще давали о себе знать ноющая боль в руке и головокружение. Когда я в конце концов одолел подъем, мы уселись в развилке ветвей.

Даже здесь до нас доносились визг и болтовня. Девочки толкались и подпрыгивали, предвкушая затяжную вечеринку. Они помахали родителям на прощание и устремились вверх по лестнице в комнату с единорогами.

Достав из сумки бинокль, Ред принялся разглядывать девочек. Их было человек десять — двенадцать.

— Экая прорва розового, — прокомментировал он. — Не иначе, какую-то бедную розовую овечку остригли догола.

Неплохое замечание, вполне в духе частного сыщика. Ред явно делал успехи.

— Слышишь что-нибудь? — спросил я.

Ред насмешливо покосился на меня:

— Это бинокль, Минимун. Он позволяет лучше видеть, а не слышать.

Оказывается, замечания в духе частного сыщика тоже могут быть обидными.

Я наклонился вперед, опираясь на ветку, пока она не затрещала.

— Ничего не слышу. Нужно подобраться поближе.

Ред уже рылся в своей сумке.

— У меня тут есть кое-какое подслушивающее устройство.

Он бросил мне уоки-токи[18] от игрушечного Солдата Сэма.

— Подслушивающее устройство? Это же игрушка!

— Действует на расстоянии трех метров и может произносить голосом Солдата Сэма шесть фраз.

Я театрально выпучил глаза.

— Три метра? Класс! Огромный радиус действия! Почти такой же, как у моих ушей!

Ред вырвал у меня радио и сунул его в сумку.

— По-моему, ты забыл, кто здесь крутой парень, а кто беглый преступник, который к тому же вот-вот может схлопотать оплеуху.

В сознании вспыхнула картинка: я лежу на спортивной площадке, а Ред подсовывает мне под подбородок свою клюшку. Казалось, это происходило целую жизнь назад и Ред с тех пор стал совсем другим, но кто знает?

— Намек понял. Однако подобраться поближе все равно нужно.

Ред спрыгнул с ветки, приземлившись на носки ног и пальцы одной руки. Я тоже спрыгнул, приземлившись на лицо и ягодицу. Это не всякий сможет, поверьте.

— Тихо ты, — прошипел Ред.

— Агрх, — ответил я.

Мы подкрадывались по саду. Уже стемнело, но на светлый гравий падал розовый отблеск из спальни с единорогами.

— Ощущение такое, будто мы собираемся взломать Диснейленд, — пробормотал Ред.

Я не ответил. Мне было слишком не по себе. Может, для Шарки шпионить — дело привычное. Но не для меня.

Родители Эйприл предусмотрительно посадили под балконом ползучие растения с прочными стеблями, поэтому, чтобы забраться наверх, нам даже не пришлось использовать веревку с крюком, которую Ред прихватил с собой. Это обстоятельство слегка разочаровало его.

— Кой черт я ее тащил? Знаешь, какая она тяжелая? Обратно ты ее понесешь.

Но я почти не слышал его слов, поскольку уже подполз к балконной двери и заглянул внутрь. Странный ритуал, происходящий в комнате, заставил меня начисто забыть о своих разыгравшихся нервах.

— Иди сюда, Ред, — прошептал я. — Это нужно видеть.

Комната с единорогами была воплощением самого страшного кошмара мачо. Все розовое: двери, абажуры, занавески, покрывала. Ни единого пятнышка другого цвета. Тут были все оттенки розового, от нежно-пастельного до кричащего. У меня даже глаза заслезились.

Ред возник рядом со мной у застекленной двери.

— Ух ты! Я же говорил, тут целая прорва розового.

«Юные ученицы» собрались в кружок возле скамеечки для ног, отделанной кричащей бахромой. Розовой. На скамеечке стояла Эйприл Деверо, воздев руки, словно проповедник. Больше десяти девочек ловили каждое ее слово. Поверьте, внимательно слушать чью-то речь — это крайне нехарактерное поведение для десятилетних девочек. В особенности когда их много.

— Надо подслушать, что она говорит, — прошептал я.

— Нет проблем, — ответил Ред и активировал один уоки-токи.

Он потянул балконную дверь за уголок, и она слегка приоткрылась. Не заперта. Он продолжал тянуть, пока щель не увеличилась настолько, чтобы можно было просунуть в нее руку. Никто из девочек ничего не заметил — они были слишком увлечены загадочной «проповедью».

— Теперь самое трудное, — сказал Ред. — Приготовься сматываться, если что.

Сматываться? Как, интересно? Но не успел я и рта раскрыть, как Ред швырнул уоки-токи через всю комнату. Рация упала на кровать, зарывшись между пушистым кроликом и маленькой подушкой. Розовыми, конечно.

— Видал? — Ред подмигнул мне.

Я подмигнул в ответ.

— Видал. Но очень хотел бы повидать, как ты будешь эту штуку вытаскивать.

Иногда приятно осознавать, что ты — мозг команды.

Однако Реда так просто не смутить.

— Как поживает твой зад, Минимун? — спросил он, начисто сбив меня с толку. — Спорю, завтра там проступит очередной синяк.

Время сменить тему.

— Мы здесь, чтобы дело делать, Ред. Обменяться оскорблениями можно будет и потом.

Ред подкрутил колесико громкости на втором уоки-токи. Первое устройство было настроено на передачу, и мы получили возможность слышать каждое произносимое в спальне слово. И чем больше мы слышали, тем больше у нас глаза лезли на лоб.

Эйприл Деверо стояла на розовой скамеечке, одетая во все розовое — от пижамы Барби до пушистого берета и вплетенных в волосы ниток с розовыми бусинками.

— Приветствую вас, сестры! — провозгласила она.

Я еще никогда не слышал, чтобы она говорила таким голосом. То есть голосок-то у нее был по-прежнему писклявым, но теперь в нем слышался удивительный напор, даже ярость.

— Приветствуем, мадмуазель президент, — ответили девочки, все до одной тоже в розовых пижамах.

Мадмуазель президент? Похоже, эти девочки чересчур сёрьезно воспринимают свой маленький клуб.

— Зачем мы сегодня собрались здесь, сестры?

— Чтобы решить проблему века, мадмуазель президент, — нараспев ответили девочки, не очень громко, но с горящими от возбуждения глазами.

— И что это за проблема века?

— Мальчишки!

Эйприл Деверо вскинула маленький кулак.

— Да. Мальчишки. Слишком долго этим миром правят повзрослевшие мальчики, в результате чего мы имеем неразбериху в политике, озоновые дыры и все такое прочее. Поскольку слишком давно мужчины не прислушиваются к тому, что говорим мы, девочки! Даже отцы и братья, которые знают нас лучше остальных. И как мы собираемся изменить это, сестры?

— Обретя власть над миром, — почти пропели «Les Jeunes Étudiantes».

— Совершенно верно. Мы, такие умные, такие хитрые, захватим все ведущие посты. Станем премьер-министрами, управляющими директорами, партнерами юридических фирм и владелицами музыкальных магазинов. Мы запретим оружие и опыты над людьми. Но это будет потом, а сейчас, кто мы такие?

— Ученицы.

— Правильно. Мы «Les Jeunes Étudiantes». Юные ученицы. В этом и состоит наш способ изменить мир. Мы изменим его, сидя за партами, слушая учителей. В чем сейчас наш долг?

— Учиться, — немедленно последовал ответ.

— И какова наша цель?

— Знания.

Ред ткнул меня локтем под ребра.

— Эта девчонка