Сил сдерживать слезы не осталось. Опершись локтями о стол, я спрятала лицо в ладонях.

– Нет, все совсем не в порядке, – всхлипнула я. – Прости за цирк, который я здесь устроила. Мне правда неловко, но можно я поумираю от стыда завтра?

– Хочешь, мы упакуем еду с собой и поужинаем дома? – предложил папа. – Стейки выглядят аппетитными.

– Кажется, теперь я ненавижу стейки, – промычала я.

Глава 12. Зелье правды

Объясниться с отцом все же пришлось. Стараясь не смотреть ему в глаза, сказала, что перед ужином мы с Кираном поссорились, и я захотела над ним подшутить. Получилось некрасиво и стыдно. Очень стыдно! Сейчас лягу умирать в удобную кровать в арендованных папой апартах. Лишних вопросов он не задавал, в душу предпочел не лезть и сделал вид, что поверил.

Шестиэтажный доходный дом, в котором жил папа, находился всего в трех станциях подземки от академии. Апарты были большими и светлыми, с просторными спальнями. На кухне имелся островок для готовки, с легкостью способный заменить лабораторный стол зельевара. Окна с широкими подоконниками выходили на оживленную улицу, хоть сейчас переселяй Вильгельма. Смена унылого пейзажа ему точно пойдет на пользу! Однако вставать пришлось на два часа раньше обычного, чтобы успеть переодеться, и идея переезда из общежития казаться удачной перестала.

Будить папу я не стала, тихонечко улизнула из дома, прихватив запасные ключи. Квартира была на пятом этаже, спускаться по лестнице в ботильонах на каблуках не хотелось. Я вызвала подвижную платформу и начала следить, как над притолокой по очереди загораются цифры. Сначала она поднялась на последний этаж, а только потом остановилась на пятом.

Я раскрыла дверцы и резко остановилась, словно проход перегораживала прозрачная стена. В кабинке с кожаным формованным рюкзаком в руках стоял Киран. В первую секунду показалось, будто у меня случилась галлюцинация. Сейчас моргну, и на его месте появится другой парень. Моргнула, но он никуда не исчез. По-прежнему смотрел на меня из глубины полутемной кабинки прямым, мрачным взглядом.

Кто бы подумал, что папа снял апарты в том же доходном доме, в котором жил Зейн! С другой стороны, наверняка ему посоветовали это место коллеги: близко к академии и жилье более чем приличное.

– Заходи. Езжай, – в один голос произнесли мы.

– Второй раз не вызовешь, – проговорил Киран. – Платформа все время застревает. Придется по лестнице спускаться.

С гулко стучащим сердцем я вошла в кабинку, сомкнула за собой створки и отодвинулась. Внезапно Киран сделал ко мне шаг, заставив вжаться в деревянную стенку, и прикоснулся к единице на металлической пластине. Платформа дернулась и с неприятными рывками начала спускаться. С каждым пройденным этажом в тесном пространстве сгущалось напряжение. Кажется, еще чуть-чуть у меня начнут вставать дыбом разноцветные волосы.

Внезапно кабинка вздрогнула и на секунду застопорилась. Свет мигнул, нас качнуло. Невольно я схватила Кирана за руку, но немедленно отпустила.

– Извини, – буркнула себе под нос.

Мы снова двинулись вниз. Просто какой-то спуск в бездну, а не поездка на подвижной платформе. Им явно стоило вызвать декана артефакторного факультета, придумавшего эту хромающую систему, и предъявить претензии.

– Поговори со мной, Эда, – вдруг произнес Киран.

Я промолчала. Надеюсь, получилось громко.

– Ты права, я заключил пари, – резковато вымолвил он. – Впервые…

– Бессмысленно, Киран, – холодно оборвала его на полуслове. – Я тебе больше не верю.

– Хорошо, – вздохнул он, – поговорим, когда будешь готова.

– Ты в черном списке.

Платформа наконец остановилась. С непроницаемым видом я вышла в просторный холл. Киран двигался за мной следом и помог придержать тяжелую дверь, когда я, навалившись плечом, предприняла попытку ее раскрыть.

На улице еще не рассвело, горели фонари. Редкие прохожие кутались в теплую одежду, дворники до камня скоблили мостовые. От крепкого мороза мгновенно замерзли уши, но шапку или шарф я с собой не брала. Вечером мы добирались до ресторана, а потом и в апарты, в наемном городском экипаже. Салоны в них согревали артефакты, и уличного холода не ощущалось.

Киран отправился к свободному извозчику, а я – в сторону станции подземки, похожей на огромную ротонду с крышей-куполом. Оказавшись в фойе, я на ходу раскрыла сумочку и залезла во внутренний кармашек, в который специально складывала монеты для поездок. Нащупала всего четыре монеты и, нахмурившись, остановилась возле ворот. Пришлось посторониться, чтобы пропустить других пассажиров.

Люди бросали в магические ящики деньги, и металлические створки раскрывались. А я стояла возле ящика и пыталась вырыть в сумке пятьдесят лир. С самым недоуменным видом вытащили богатства и на раскрытой ладони проверила, собственно, насколько они обширны. Оказалось, что на поездку не хватало пять жалких лир. Два раза пересчитала.

– Удача покинула этот мир, – едва слышно пробормотала себе под нос и оглянулась к длинной очереди, тянувшейся в окошко с разменом купюр.

Внезапно в ящик опустилась монета, створки гостеприимно распахнулись:

– Проходи, – спокойно проговорили голосом Кирана.

– Ты меня преследуешь? – Я бросила на Зейна недовольный взгляд.

– Я еду в академию, – сухо напомнил он.

Логично.

– Но не в экипаже!

– Передумал.

– Благодарить не буду, – буркнула я.

– Ну я же в черном списке, – с ехидством, на какое не имел, по-моему, право, напомнил он.

Хотела пройти через ворота горделивой походкой независимой девушки, но створки начали смыкаться. Пришлось проскочить боком, и край пальто защемило. Видимо, за дурное поведение и грубость. Если бы Киран, одарив меня красноречивым взглядом, не бросил в ящик очередную монетку, так и пыталась бы неуклюже выдернуть закушенную одежду из металлических челюстей. В общем, никакой независимости, сплошное недоразумение.

– Спасибо, – все-таки поблагодарила я, когда Зейн меня нагнал на лестнице.

– Ага, – отозвался он.

Мы ехали на соседних креслах в полупустом вагоне. Вдвоем вышли на станции и поднялись по лестнице. Потерялись по дороге к воротам, но снова нашлись возле осушенного на зиму фонтана перед административной башней. Так и добрались до академии порознь, но как будто вместе.

Киран самоустранился из моей жизни. Не появлялся в ней целые сутки, а потом мы незапланированно увиделись в столовой. Он сидел за столом возле окна, что-то сосредоточенно писал в магпланшете и тщательно исполнял мою просьбу: делал вид, будто мы незнакомы. Я тоже энергично не смотрела в его сторону (два беглых взгляда не считаются) и злилась. Так злилась, что даже есть не могла!

– Эда Амбер? – прозвучал незнакомый мужской голос.

В недоумении я подняла голову. С подносом в руках сквозь очки в роговой оправе на меня смотрел высокий, сухопарый парень в зеленом пиджаке ботаников, висящем на нем, как на напольной вешалке.

– Адмир Раут, –