— Это приятные хлопоты! Я буду счастлив встретиться с тобой и познакомиться с твоим избранником. К тому же немец может с недоверием отнестись к неожиданно нагрянувшим гостям из России. Думаю, мне легче будет найти к нему подход. О! — неожиданно воскликнул мужчина. — Какая чудесная мысль меня посетила! Вы будете отличной компанией и для посещения Мариенбурга! Я всё равно не сплю. Прямо сейчас выезжаю вам навстречу!

— Саша! Что ты надумал?

— Отлично провести время в компании прекрасных людей! Маша, да не волнуйся так! Я буду вести себя тихо и не дам твоему мужу ни малейших поводов для ревности.

— Просто это всё так неожиданно, — пробормотала женщина. — А вдруг мы в пути задержимся? Навигатор ведёт через Калининград, а это ещё два пограничных пункта пропуска.

— Всё, Маш, решено! Завтра жду вас в Мальборке. Отдыхайте! А за переход границы не беспокойся — уверен, что проблем не будет.

Александр нажал «отбой» и добавил про себя: «С российской стороны — точно». Он нахмурился и принялся в раздумье поглаживать бородку. Значит, они всё-таки едут в Шверин. Замок Мариенбург — это так, для отвода внимания. Маша совсем не умеет врать. Но почему такая спешка? И правильно ли он сделал, решив сопровождать их? Мужчина быстро вошёл на форум под ником Робинзон и отправил Пятнице краткое сообщение. Через час он уже ехал по пустынным улицам ночного Бранденбурга, получив все необходимые инструкции.

* * *

Маша с Готтлибом, как и планировали, выехали ранним утром из Вильнюса, лишь наскоро позавтракав и выпив кофе.

— И откуда только взялся на мою голову этот ваш брат Иоганн? — ворчала невыспавшаяся Маша, беря курс на Калининград. — Если бы не его «считанные дни до апокалипсиса», мы бы с тобой не торопились. Провели бы несколько дней в Вильнюсе, осматривая достопримечательности, а потом…

Маша внезапно осеклась. Её поразило собственное «мы бы с тобой», словно само собой разумеющееся. А с кем же ещё, как не с Готтлибом? Бродить с ним по городу, взявшись за руки, греться под лучами солнца, завтракать и ужинать, а не гоняться за мистическими ключами, одновременно спасаясь от убийц. За эти несколько дней, проведённых вместе, рыцарь так органично слился с Машиной жизнью, словно был в ней всегда, а не появился внезапно из зеркального проёма, придя на помощь. Кстати, он уже дважды спас Машину жизнь и сделал это спокойно и уверенно, без бравады и гордости за содеянное, ничего не требуя за свои подвиги. Просто потому, что он — рыцарь, а у них иначе не бывает. И Маше внезапно захотелось, чтобы их путешествие никогда не заканчивалось, апокалипсис перенёсся на неопределённый срок, а Готтлиб всегда был рядом и не уставал спасать её снова и снова. Она быстро взглянула на него, надеясь, что наваждение пройдёт, но мужчина перехватил её взгляд. Лёгкая полуулыбка тронула его губы, и Маше внезапно захотелось остановить машину, обхватить Готтлиба за шею, прижаться своей щекой к его небритой щеке и замереть так, забыв обо всём плохом.

— Мне тоже не хочется торопиться, — проговорил рыцарь, кладя тёплую ладонь поверх Машиной руки. — Но если бы не брат Иоганн, мы бы не ехали сейчас с тобой вместе, а были бы безнадёжно разделены веками.

Снова это «мы бы с тобой», только теперь из уст Готтлиба, прозвучало так сладко и нежно, что у Маши защемило в груди от тоски, захлестнувшей сердце. Сколько ещё дней, а может, часов им предстоит провести вместе? Когда перед Готтлибом откроется овальный проход в его время и Маша останется совсем одна в этом большом, но абсолютно пустом, бессмысленном мире? Она улыбнулась рыцарю, едва сдерживая слёзы. Кажется, он что-то заметил, потому что участливо спросил:

— С тобой всё в порядке? Может, давай я сяду за руль?

— Не надо, Готтлиб, всё хорошо. Это нервное напряжение последних дней. Скоро пройдёт.

Несколько часов до очередной границы они проехали, лишь перебрасываясь отдельными фразами. Каждый был погружён в свои мысли, не слишком весёлые. Как и предсказывал Александр, они быстро прошли пограничный контроль, снова оказались на российской территории и продолжили свой путь по Калиниградской области. Дорога по-прежнему была великолепной. Готтлиб сменил Машу за рулём и уверенно вёл автомобиль мимо населённых пунктов.

Чем дальше они удалялись от границы, тем беспокойнее выглядел рыцарь, вглядываясь в окрестности.

— У меня такое впечатление, что мы приближаемся к Кёнигсбергу, — наконец проговорил он.

— Всё правильно, — улыбнулась Маша. — Калининград раньше назывался Кёнигсбергом.

— Ты хочешь сказать, что город, основанный одним из Великих Магистров Тевтонского ордена, принявший звание столицы после захвата Мариенбурга, теперь принадлежит русским? — удивился рыцарь.

— А ты не знал? — рассмеялась Маша. — Сразу после той страшной войны, которую вам показывал брат Иоганн, целая немецкая провинция со столицей отошла по международному соглашению Советскому Союзу. Было такое государство, больше других пострадавшее в войне и ставшее победителем гитлеровской Германии, заплатив огромную цену человеческими жизнями, разрушенными городами и сожжёнными деревнями. Ведь ты видел тот ад? — Готтлиб согласно кивнул. — А в конце прошлого столетия Советский Союз распался, и Россия стала правопреемницей большинства его территорий, в том числе и Калининградской области.

— Тевтонцы выстроили здесь много замков, — заметил рыцарь. — Если бы не пророчество брата Иоганна, я бы с удовольствием побродил по ним, чтобы прикоснуться к крепостным стенам, столько веков служивших защитой крестоносцам.

— Мне жаль тебя разочаровывать. — Маша листала в смартфоне страницы, открывшиеся по запросу «тевтонские замки в Калининградской области». — Только от былого величия тевтонцев здесь мало что осталось. Практически все замки превращены в руины или находятся в жутком запустении. Не понимаю, — вздохнула она, — почему не отреставрировать их для посещения туристов? Ведь это же ценные исторические памятники. Столько десятилетий, начиная с послевоенных лет, их методично разрушали вместо того, чтобы заняться восстановлением. Вот в соседней Польше по кирпичику реставрировали Мариенбург. И это здорово!

— Хоть я и рыцарь Тевтонского ордена и мне дорого его наследие, но с тобой не согласен, — неожиданно жёстко ответил Готтлиб. — Я бы тоже не стал восстанавливать следы былого могущества тех, кто принёс на мою землю ад войны. Я бы стёр их замки и крепости до основания, оставив лишь груды развалин как напоминание, что на силу захватчиков