Шрифт:
Закладка:
— Здесь была немецкая лаборатория, — прошептал Готтлиб Маше на ухо. — Отсюда Людвиг фон Мирбах отправил диверсантов в будущее.
— И не скажешь, — ответила Маша, разглядывая воссозданный реставраторами интерьер средневековой кухни. На столах были разложены муляжи продуктов, с потолочной люстры свисали кольца колбас и окорока, а на стенах — развешана кухонная утварь.
— Миленько, — прокомментировал Александр. — Даже поужинать захотелось. В принципе, осталось совсем немного — средневековая башня-туалет, костёл и смотровая башня.
— Не вижу особого интереса в рассматривании туалета, — поморщился Готтлиб. — Давайте пройдём к костёлу.
— Почему бы и нет? — согласился Александр. — Тем более это один из главных объектов Высокого Замка.
Перед костёлом Святой Марии Готтлиб замер с благоговением. Огромная восьмиметровая статуя Мадонны с Младенцем спокойно взирала на неспешно прохаживающихся туристов.
— Её пощадила даже война. — Рыцарь в волнении сжал руку Маши.
— Ты же вроде изучал отчёты блогеров, — проговорил Александр. — Разве не знаешь? Костёл был полностью разрушен, и статуя тоже. Их восстановили совсем недавно, вставляя в новую кладку неповреждённые найденные кусочки. При этом на стенах специально оставили следы от осколков как напоминание о человеческой жестокости. Пойдёмте внутрь, посмотрим.
Они зашли в величественное здание с высоким сводом. Маша невольно поёжилась — ей не слишком нравились тёмные каменные стены, украшенные лепниной и фигурками, изображающими святых. От них веяло чем-то чужим и холодным. В православных храмах всё было иначе. Маша хоть и редко их посещала, но каждый раз душа замирала от восторга, стоило перешагнуть порог церкви. Там ей нравилось всё: и белёные или расписные стены, увешанные иконами со строгими, но добрыми ликами святых, и мягкое мерцание зажжённых свечей, и огоньки лампадок, и запах ладана, и протяжный голос священника, и… Перечислять можно было долго. Маша невольно вспомнила, как в детстве бабушка, крепко держа её за руку, водила в маленький деревенский храм и покупала самые тоненькие свечки. А потом девочка, закусив от усердия губу и поднявшись на цыпочки, осторожно зажигала их, вставляла в свободные круглые отверстия больших золочёных подсвечников и тихо шептала: «За здоровье мамочки, папы и бабушки. За моё здоровье». И было ей легко и радостно в такие моменты. Казалось, что все окружающие улыбаются, даже Богородица, глядящая с икон, а бабушка одобрительно качала головой.
В этом месте всё было не так, и Маша откровенно скучала, пока Готтлиб с грустью в глазах рассматривал внутреннее убранство костёла. Александр исподтишка наблюдал за ними и всё больше приходил к выводу, что мужчину и женщину связывают не супружеские узы, а нечто другое. Вот только что? Он больше не сомневался, что Машин муж бывал раньше в замке, но почему-то скрывает это. Полчаса назад Александр получил шокирующий ответ по своему запросу — объект не идентифицирован. То есть, его лица нет ни в одной базе данных. Сомнения Александра подтвердились. Спутник Маши, конечно же, не Дитмар Леман, но и не Кирилл Воронцов. А вот кто?
Размышления Александра были прерваны внезапным шумом у входа в костёл. На его пороге появились брат Тео и брат Август. Брат Тео решительно отмахивался от напарника, пытающегося задержать его, и шагал по направлению к Маше. Тяжёлая поступь гулко отдавалась в высоком кирпичном помещении, обратив внимание всех присутствующих.
— А братья-рыцари, видать, поссорились, — тихо проговорил рядом с Машей Александр. — Август очень зол.
— Хорошо, что вы ещё не ушли! — громко обратился брат Тео к Маше. — Я докажу, что не клоун и не обманщик. Идёмте со мной!
— Куда? — Готтлиб прервал осмотр костёла и встал рядом с женщиной.
— В часовню Святой Анны! Там есть точно такой узор, как на украшении вашей жены. Я покажу.
Брат Август что-то процедил сквозь зубы на немецком, и Готтлиб дёрнулся, как от удара, невольно схватившись рукой за пояс, где обычно висел меч.
— Столько шума из-за какого-то узора, — пожал плечами Александр, с удивлением отметив спонтанное движение Готтлиба и словно случайно занимая позицию между ним и братом Августом.
— Саша, мне правда очень интересно! — воскликнула Маша. — Я хочу взглянуть.
— Тогда ведите нас в часовню, рыцарь! — шутливым тоном провозгласил Александр.
— Прошу вас отнестись серьёзнее к посещению часовни, — в разговор вклинился Готтлиб. Он взял Машу за руку и повёл вслед за братом Тео. — Это усыпальница Великих Магистров, их прах покоится там под надгробными плитами.
— Какой прах, парень! — обернулся к нему рыцарь. — Останки давно вывезены отсюда, остались лишь три надгробные плиты в память о захоронениях. Да, — продолжил он, — в замке многое изменилось после реконструкции. Но кладка стен часовни осталась прежней, и вот там…
Он не договорил и первым спустился в усыпальницу. Следом за ним последовали Готтлиб с Машей и Александр. Брат Август шёл замыкающим и остановился у входа, скрестив руки на груди.
— Идёмте сюда, смотрите!
Брат Тео провёл всех мимо лежащих на полу надгробий к мозаичному окну и указал на стрельчатый свод. Действительно, среди кирпичей, подвергшихся разрушению временем, отчётливо просматривалась часть фрески, изображающая точно такое же сплетение выпуклых линий, как на подвеске.
— А возле того окна тоже есть кусочек, но совсем маленький. — Брат Тео торжествующе обернулся к экскурсантам. — Что с вами⁈ — неожиданно воскликнул он, обращаясь к Маше. — Вам плохо?
* * *
Как только все начали спускаться в усыпальницу, Маша почувствовала нарастающую тревогу в душе и физический дискомфорт. Неожиданно стало трудно идти, словно на плечи навалился груз. Хорошо, что Готтлиб вёл её за руку, иначе она бы не сделала дальше ни шагу. Откуда-то пришло необъяснимое желание лечь на холодный каменный пол, прижавшись к нему лицом и грудью, раскинуть руки и замереть, застыть в вечности. Только сначала снять со своей шеи эту неимоверную тяжесть. Подвеска! Маша сбросила нахлынувшее наваждение и поняла, что заграждающая печать с силой тянет её вниз, словно чья-то невидимая мощная рука ухватилась за неё. Толстая цепь больно впилась в кожу, угрожая разорваться, и женщина невольно схватилась за неё, пытаясь приподнять. Ей удалось лишь чуть сдвинуть цепь, как вдруг воздействие изменилось. Все как раз подошли к окну, чтобы взглянуть на узор, и
