— Я и не живу, — горько усмехнулся Готтлиб. — Лишь сожалею о погибшей душе.

— У тебя кто-то есть?

— Есть, — кивнул рыцарь. — Женщина, которую я люблю всей душой. За одну её улыбку я готов на любые подвиги, а за её жизнь без раздумий отдам свою. Она — само очарование и доброта, нежное создание, одновременно сказочное и волнующее кровь до потери рассудка.

— Счастливица, — вздохнула Маша, расстроенная откровениями Готтлиба. От нахлынувшего разочарования хотелось плакать, и она едва сдерживала наворачивающиеся слёзы. — Наверное, очень красивая фрау. А она тебя любит?

— Не знаю, — Готтлиб посмотрел Маше в глаза. — Я не спрашивал.

— Как же так? — Женщина смутилась под пристальным взглядом рыцаря. — Обязательно спроси.

— Я спрошу, — медленно проговорил Готтлиб, не спуская с неё взгляда, — как только представится такая возможность. Я обязательно спрошу и надеюсь, её ответ не разобьёт мне сердце.

Готтлиб произнёс эти слова тихим голосом, но вложил в него столько выразительности, что Маша почувствовала, как волна обжигающей страсти ударила в грудь, заставив сердце биться часто и громко, по спине побежали мурашки, а щёки залил румянец.

— Ладно, — еле слышно проговорила она, — хватит лирики на сегодня. Пусть у тебя всё сложится. И предотвращение апокалипсиса, и на любовном фронте. — Маша взяла себя в руки и продолжила деловым тоном: — Значит, решено? Едем в Мальборк, а затем в Шверин?

— Решено, — согласился Готтлиб.

— Тогда я займусь покупкой авиабилетов.

Она склонила пылающее от охватившего волнения лицо над смартфоном и принялась искать подходящие рейсы. Готтлиб демонстративно извлёк «ПДД для чайников» и погрузился в изучение иллюстраций. Через полчаса Маша в изнеможении откинулась на спинку стула.

— Даже не знаю, как поступить! — воскликнула она. — Ближайший рейс в Гданськ, польский город рядом с Мальборком, через два дня. И тот с пересадкой. Зато можно сегодня вылететь в Калиниград, а оттуда через границу проехать сто пятьдесят километров к замку. Но мы-то знаем, что реальный пункт назначения — Шверин. А до него ещё километров пятьсот. Как будем перемещаться? Брать машину напрокат или подстраиваться под общественный транспорт?

— Поедем на твоей машине, — спокойно произнёс Готтлиб.

— Ого! На машине! Ты знаешь, сколько отсюда до Мальборка? — Маша вбила в навигатор данные. — Тысяча четыреста километров. Я не выдержу такую дорогу сама за рулём.

— И не надо. Мы будем вести автомобиль по очереди. — Готтлиб перелистнул последнюю страницу «ПДД для чайников» и закрыл пособие. — Я уже не «чайник» и готов сесть за руль.

— Не может быть. За два дня нереально запомнить все правила, — возразила Маша.

— Мне — легко. Я ведь говорил, что обладаю отличной памятью. Можешь меня проэкзаменовать. — Рыцарь протянул книгу Маше.

— Хорошо.

Она принялась наугад открывать страницы и задавать вопросы по разным каверзным ситуациям. Готтлиб отвечал без запинки. Для более убедительной демонстрации своих знаний он рисовал карандашом, взятым с детского столика, схемы, точь-в-точь повторяющие иллюстрации в учебном пособии.

— Потрясающе! — наконец Маша сдалась и с удивлением посмотрела на рыцаря. — Придраться не к чему, надеюсь, в дороге ты проявишь себя не хуже. Буду пускать тебя за руль на трассе, а при подъезде к крупным населённым пунктам вести машину сама.

— Договорились! — просиял Готтлиб, став на мгновение похожим на озорного мальчишку. — Как быстро мы сможем добраться до Мальборка? Признаюсь честно, мне не терпится побывать в самом сердце ордена. Увидеть, каков замок сейчас, вдохнуть воздух, пропитанный пылью веков и отголосками былой славы. В моём времени только началась его реконструкция после длительного разрушения.

— Если будем нормально ехать, с кратковременным отдыхом, и не задержимся на пограничных пунктах пропуска, то через сутки можем оказаться на месте. А пограничных переходов у нас в избытке, — Маша покачала головой, изучая карту. — Навигатор почему-то настаивает, чтобы мы ехали через Беларусь и Литву в Калининградскую область и лишь затем отправлялись в Польшу к Мариенбургу. Не берусь спорить с навигатором — он плохой трассы не предложит, ему лучше знать о состоянии дорог. Раз говорит ехать через Минск, Вильнюс и Калининград, значит, так и сделаем. Есть только две проблемы. — Женщина взглянула на Готтлиба. — Я имею в виду не документы. Об этом мне даже не хочется думать.

— А какие?

— Меч и золотые монеты. Если даже у пограничников не вызовет вопросов соответствие твоей физиономии лицу на фотографии, то с этими предметами нечего даже думать пересечь границу. Нас повяжут, как контрабандистов.

— Что же делать? — огорчился Готтлиб. — Рыцарь без меча…

— Ах, оставь эту благородную философию! Она не поможет на границе. От меча и монет придётся избавиться.

— Выбросить? — растерянно спросил Готтлиб.

— Зачем? Монеты мы легко конвертируем в современные деньги. Жаль, что у нас совсем нет времени, чтобы продать их подороже нумизматам и антикварам. Но ничего! Думаю, скупщики золота из ломбарда дадут хорошую цену. А вот меч придётся спрятать. Только где? — Маша задумалась. — Моя квартира — это ненадёжно, в вокзальную камеру хранения нельзя — там на входе рамки, банковская ячейка тоже не годится. Кажется, есть только одно место, где твоя ценность точно не пропадёт.

* * *

— Ну, Трошкина, знаешь ли! — шеф побагровел от негодования. — У нас тут что? Оружейная палата или склад боеприпасов?

— Воронцова, Геннадий Викторович, Воронцова. Очень легко запомнить, — мягко проговорила Маша. — При чём здесь склад боеприпасов? Я же не прошу вас принять ящик гранат или патронов. Всего лишь красивый и совершенно безобидный меч. Я ни на секунду не забыла, что у нас солидная рекламная компания с безупречной репутацией и… добрым, великодушным шефом, столько лет относившимся ко мне, сироте, с заботой и вниманием.

— Ну уж, ты это… не перебарщивай с лестью, — шеф довольно фыркнул, начиная остывать.

— Да-да, Геннадий Викторович! К кому, как не к вам, я могу обратиться с такой просьбой? Пусть полежит несколько деньков, пока мы с Гот… Кириллом уедем из Москвы. Места ж немного займёт. — Она кивнула на высокий металлический сейф за спиной шефа.

— При чём тут место? А вдруг этой железякой кого-то убили? Или проверка неожиданно нагрянет? Вот