Он был прямо передо мной. Кейден склонил голову набок, обдумывая свой ответ.

Затем жестокая, едва заметная коварная усмешка скользнула по его полным губам. Он наклонился и прошептал мне на ухо.

— Ничего такого, чего бы ты втайне не хотела. Прекрати убегать. Это только заставляет меня хотеть преследовать тебя.

Его лицо на секунду прижалось к моей щеке, обжигая меня своей горячей кожей. От него так приятно пахло — аромат, который принадлежал исключительно Кейдену.

— Лили? — Голос Евы обдал нас холодной волной реальности.

Шум из кафетерия просочился обратно, и я резко отшатнулась, обнаружив, что мы снова оказались в центре внимания.

— Пойдем, — повторила я Еве, схватила ее за руку, и, закинув на плечо сумку, поспешила прочь.

Ева пробормотала какие-то извинения Кейдену и на ходу стащила со стола подарок, который он мне подарил.

Я не останавливалась и не отпускала ее руку, пока мы не пересекли несколько коридоров.

— Что, черт возьми, это было? Если бы между вами что-то происходило, ты бы сказала мне, верно?

— Конечно.

Я почувствовала себя виноватой, как только произнесла это. Как я могла рассказать Еве обо всем случившемся, не признавшись в своих развратных снах, о которых я писала в дневнике? Что бы подумала обо мне лучшая подруга, если бы узнала, что я скрывала такие темные и постыдные фантазии?

— Вот, ты оставила его на столе, — сказала она и протянула мне подарок. — Интересно, что там.

— Я знаю, что это, — пробормотала я, разрывая бумагу. Новый дневник с потрясающими иллюстрациями и гладкой тисненой обложкой. Внутри его украшали ботанические рисунки в зеленых и золотых тонах, а на нескольких листах по углам разместились маленькие красные божьи коровки. Я раскрыла его и заметила на первой странице каракули темными чернилами.

Ты увидела мой секрет, а я увидел твой.

— К

— Какой-то неопределенный подарок. Это дневник? — поинтересовалась Ева.

Я покачала головой, прежде чем заговорить.

— Нет. — Я крепко сжала книгу, впиваясь ногтями в кожаную обложку. — Это угроза.

15. Кейден

Тренер расхаживал по раздевалке. Я чувствовал, как его напряжение излучается по всему помещению. Вот оно. Первая игра сезона. Все хотели задать нужный темп сразу со старта. Я поймал взгляды остальных Ледяных Богов. Это была наша команда, наш вечер и наша победа. В этом году мы пройдем до конца. Я бы не согласился ни на что меньшее. Соперники, с которыми мы играли, не должны были стать проблемой, но нам еще предстояло проверить нашу командную работу в матчах.

Он произнес ободряющую речь, которую я почти не слышал. В голове у меня уже звучал рев толпы, скрежет коньков по льду и звук, который издает шайба, попадая в сетку. Там царил хаос. Я последовал за командой из раздевалки в сторону катка. Цвета Геллионов были черно-фиолетовыми. Команда соперников была зелено-синей. Каток был разделен ровно пополам. Мы выехали на лед и начали разминаться.

Мои глаза искали в толпе Лили. Она сидела со своей мамой, сразу за тем местом, где стоял тренер. Идеально. Когда ее глаза встретились с моими, она дернулась, как будто я физически прикоснулся к ней. Хорошо. Я хотел, чтобы она чувствовала мое присутствие. Я хотел залезть к ней в голову так же, как она залезла в мою.

Я наблюдал за ней, пока катался, разминая ноги и разогревая мышцы. Если она отворачивалась, то быстро возвращала свой взгляд ко мне. Я не отводил от нее глаз. Я хотел, чтобы она смотрела на меня всю игру. Я бы играл еще лучше, если бы знал, что она наблюдает.

Мы заняли свои позиции для старта. Я впервые посмотрел на команду соперников. Сегодня мы собирались выиграть, и планировали продолжать в том же духе, пока не закончится сезон. Этим вечером я получу все, что хочу, а если не получу, то заберу.

Прозвучал звуковой сигнал, и я улыбнулся.

— Да! Это то, о чем я говорил! — От крика тренера задребезжали стекла в раздевалке после игры.

В итоге это была быстрая победа. К первому перерыву «Шайбы» уже не могли угнаться за «Геллионами». Мы уничтожили их, и это было только начало. Вся команда в приподнятом настроении снимала свои джерси и защиту. Я, как всегда, держался в стороне, ожидая, когда смогу самостоятельно принять душ.

— Если вы продолжите в том же духе, Национальные соревнования будут нашими. Я чертовски горжусь вами и, проклятье, я чертовски горжусь собой!

Игроки захлопали, а тренер рассмеялся.

— Я знаю, что вы все собираетесь на вечеринку. Мне плевать. Только проследите за тем, чтобы в понедельник не сорвалась тренировка. С днем рождения, Кейден — какой отличный способ отпраздновать восемнадцатилетие!

Аплодисменты были оглушительными. Я почувствовал себя странно польщенным этим. Мои дни рождения обычно сводились к тому, что я напивался до чертиков с дядей Джеком и избегал проституток, с которыми он пытался заставить меня «отпраздновать». Иметь друзей, которые действительно желали добра, было для меня чуждой концепцией.

Маркус поймал мой взгляд и направился к тренеру. Я попросил его об одолжении, и он, похоже, был уверен, что сможет справиться с ним. Поначалу я был не против того, чтобы Веснушка пряталась дома во время вечеринки, но потом передумал. Если мне нужно было присутствовать там, то и ей тоже. Она была единственным интересным человеком в Хэйд-Харборе. Она вообще была единственным интересным человеком, и я хотел видеть ее рядом. Общение с Лили было главным событием моей жизни, и я уже был зависим от нее. Для меня уже было слишком поздно.

— Тренер, вы ведь знаете, что Селена и Беккет устраивают небольшую вечеринку в честь Кейдена и Лили сегодня вечером, верно?

Тренер нахмурился, явно удивленный тем, что услышал имя своей дочери в одном предложении с остальными.

— Нет, я не знал. Она ничего не говорила.

— Ну, вы же знаете, какая она. Наверное, не хочет расстраивать Вас своим присутствием, поскольку Вы никому из нас не доверяете ее, — поддразнил Маркус. Он был единственным, кому могло сойти с рук такое общение с тренером. — Но мы все знаем правила, касаемые Лили. Вам не стоит беспокоиться. Позвольте ей отпраздновать день рождения со своими друзьями. Ева в любом случае будет там и присмотрит за ней. Вся школа придет, — солгал Маркус. Придут только избранные, те, кого Беккет мог терпеть, а таких было немного.

Тренер обдумывал его слова, потирая шею. Он повернулся, чтобы пригвоздить меня