Я никогда не умел следовать правилам.

Я молча пошел за Лили.

Она как раз закрывала дверь ванной, когда я догнал её, и выставил ногу, чтобы помешать этому.

— Какого черта? — пробормотала Лили, глядя в пол, ее нос сморщился от разочарования, как будто она ожидала обнаружить брошенный ботинок, блокирующий дверь. Увидев мою ногу, она замерла.

Я прошел вперед, прежде чем она успела запротестовать. Закрыв за собой дверь, я прислонился к ней и с громким щелчком повернул замок. В маленькой ванной это прозвучало как выстрел из стартового пистолета. Она уже включила воду, чтобы нагреть ее, и теперь вокруг нас клубился пар.

— Кейден, что ты делаешь? — Голос Лили был тщательно выверен.

Напряжение между нами было похоже на оголенный провод, способный обжечь одним прикосновением. Она тоже это чувствовала. Я знал это.

— Забираю то, что ты мне должна, помнишь? Наше пари. Ты проиграла.

Лили усмехнулась, ее щеки покраснели.

— Думаю, мы вроде как покончили с пари, когда попали в неприятности, которых не стоит ни одна вечерняя пробежка. По твоей вине, между прочим.

Моя бровь лениво приподнялась. Я наслаждался ее колкостью. Она была взволнована, потому что чувствовала, что ее ждет. Лили хотела убежать и спрятаться, но также хотела, чтобы ее поймали. Ее дневник доказывал это.

Она скрестила руки на своей изящной груди. Ее свитер был сброшен на пол. Груди прижимались к мешковатой футболке, красиво вырисовывая твердые соски. Ее кожа была влажной от пота, и из-за этого футболка прилипла к телу, чего она явно не замечала.

— Никто не заставлял тебя перебегать через рельсы. Ты могла просто смириться со своим неизбежным поражением.

— Никогда, — тут же возразила Лили.

На моих губах заиграла порочная улыбка. Я оттолкнулся от двери и двинулся к ней.

— Я надеялся, что ты это скажешь.

Лили попыталась отойти, но поскользнулась на полотенцах, которые по неосторожности уронила на пол. Ее спина уперлась в стойку, и я навалился на нее, закрывая руками с обеих сторон.

— В конце концов, тебе ведь так больше нравится, правда, Божья коровка? — Мой голос был тихой лаской. Лили становилась не просто отвлекающим фактором. Она была наваждением.

Она подняла на меня свои невинные зеленые глаза, ее светло-коричневые ресницы сбились в красивые пучки. Я не мог оторвать от нее взгляда. Я наклонился и уткнулся носом в ее шею, а затем глубоко вдохнул. Никто не пах так, как Лиллиан Уильямс.

— Кейден, — тихо пробормотала Лили, положив маленькую руку мне на грудь.

— Хммм? — Я лизнул ее шею. Мне нужно было попробовать ее кожу на вкус.

Она задрожала рядом со мной. Я хотел большего, чем просто лизнуть ее. Я хотел съесть ее целиком. Я хотел поглотить ее. Это было отрезвляющее осознание.

— Что ты собираешься со мной делать? — В ее голосе звучали нетерпение и испуг, и то, и другое.

— Все, что захочу. — Я вцепился в мочку ее уха и засосал ее между зубами.

Рука на моей груди сжалась в кулак, когда Лили впилась ногтями в мою влажную футболку. Притягивая меня ближе. Отталкивая меня. Полагаю, что никто из нас не знал точно. Это было опасно. Она была опасна. Я отодвинул лицо от ее шеи, пытаясь выкинуть ее запах из головы.

— Но сегодня ты должна мне поцелуй за наше пари.

От моего напоминания ее глаза распахнулись. Я выпрямился. Лили нахмурилась, крошечная морщинка беспокойства прорезала ее гладкий лоб. Она больше не выглядела рассерженной.

— Разочарована? — Мое подначивание только заставило ее покраснеть еще больше. Я чертовски любил ее кожу. Подобно кольцу настроения, она раскрывала мне все мысли Лили, даже когда та смотрела на меня с совершенно ангельским лицом и лгала, как чертенок.

— Все, что поможет тебе чувствовать себя лучше после погони за девушкой по улицам, пока она буквально не нарвется на неприятности.

— А ты, значит, не хочешь никаких неприятностей, Лиллиан Уильямс?

Я поднял руку и положил ей на пульс. Она сглотнула, ее тонкое горло дрогнуло в такт движению. Бледный, покрытый веснушками столбик идеально лег между моим большим и указательным пальцами, как будто был создан специально для этого. Лили покачала головой, не сводя с меня глаз. Она выглядела неуверенной. Добро пожаловать в гребаный клуб.

— Но разве ты не слышала? Иногда неприятности находят тебя, и ты ничего не можешь с этим поделать.

Я наклонился, касаясь своими губами ее губ. Она дрожала. Ее дыхание опалило мой рот, дразня, искушая меня.

— Ну, тогда поцелуй меня и покончим с этим, — выпалила Лили после пары секунд такой напряженной близости.

Я хмыкнул.

— Я хочу поцеловать не твой рот.

Она тяжело сглотнула, а мне стало интересно, куда подевалось ее грязное воображение.

— Не рот? — Ее голос был почти шепотом.

Я спустил рукав ее слишком большой футболки с плеча. Девушке нужна была какая-нибудь подходящая одежда, серьезно. У меня уже появился фетиш на плечи, и все из-за нее. Она всегда была так закрыта, закутана в одежду, которая была на три размера больше. Я понятия не имел, как выглядит ее декольте, но был близко знаком с ее плечом.

Она проследила за тем, как я переместил руку на другое плечо и стянул горловину ее футболки. Ткань струилась по ее телу, словно дорогой атлас, а не поношенный хлопок. В этом заключалась сила такой девушки, как Лили. Она была первоклассной. Не из моей лиги, на много миль выше и лучше меня.

Но это ее не спасет.

Футболка сползла на талию, и я впервые увидел ее грудь. На ней был один из тех маленьких кружевных бюстгальтеров, темно-красный, как вино. Я был прав насчет веснушек: они были рассыпаны по всему телу, как маленькие созвездия. Я хотел нанести на карту их очертания и проследить за каждой из них — по впадинке между ее маленькой грудью и вдоль ребер. Я просунул палец под одну из бретелек бюстгальтера и перевел взгляд на нее, ожидая реакции. Отказа. Разрешения. Чего-нибудь.

Ее молчание дало мне то, в чем я нуждался. Я потянул за бретельку, спуская с ее руки и обнажая одну сладкую грудь. Она была маленькой и имела идеальную форму. Абрикос с мягкой, пушистой кожицей. Сосок был большим, нежного кораллово-розового цвета, со светло-коричневыми веснушками по краям. Я уставился на него. Розовый румянец разлился по нежной груди из-за моего пристального внимания. Она затаила дыхание, и я осознал, что тоже перестал дышать.

— Дыши, Лили.

Это прозвучало как приказ, но больше походило