Человека, владевшего «Уголком Карибу», звали Брюс Фаулз.

Имя Брюс — в художественной литературе и согласно исследованиям Мейера — имело только две коннотации. Брюс был либо педиком, либо мачо-злодеем с волосатой грудью, противостоящим стереотипу трусишки. Брюс Фаулз в реальной жизни был белым мужчиной лет тридцати, ростом, наверное, пять футов девять дюймов и весом сто шестьдесят фунтов, с волосами песочного цвета, слегка облысевшими на затылке (Мейер сразу это заметил). На нём были синие джинсы и фиолетовая футболка с изображением головы лохматого лося, или лосихи, или ещё кого-нибудь, во всяком случае, с огромной парой рогов, раскинувшихся по грудным и ключичным мышцам и грозящих дико разрастись вокруг горла Брюса Фаулза. Он вышел из кухни ресторана, вытирая руки о полотенце для посуды. Если бы Мейер давал ему имя, он бы назвал его Джеком. Брюс Фаулз выглядел как Джек. Он протянул руку и взял руку Мейера хорошим хватом Джека Фаулза, не обращая внимания на это дерьмо про Брюса.

«Здравствуйте», — сказал он, — «я Брюс Фаулз. Моя официантка сказала, что вы из полиции. Что за нарушение на этот раз?»

«Никаких нарушений, о которых я бы знал», — сказал Мейер, улыбаясь.

«Я здесь, чтобы задать несколько вопросов о девушке, которая работала на вас в марте, согласно нашей информации.»

«Это Клара Джин Хокинс?», — спросил Фаулз.

«Значит, вы её помните?»

«Прочитал о ней в газете на днях. Чертовски жаль. Она была милой девушкой.»

«Как долго она здесь работала, мистер Фаулз?»

«Слушайте, мы же не обязаны стоять здесь, правда? Не хотите ли чашечку кофе? Луиза», — позвал он, жестом указывая на официантку, — «принеси нам два кофе, будь добра. Присаживайтесь», — сказал он.

«Простите, я не запомнил вашего имени.»

«Детектив Мейер», — сказал Мейер и потянулся в карман за удостоверением.

«Мне не нужно видеть ваш значок», — сказал Фаулз. «Если кто-то и похож на копа, то это вы.»

«Я?», — сказал Мейер. «Правда?» Ему всегда казалось, что он немного похож на страхового агента, особенно с тех пор, как он купил шляпу профессора Хиггинса. Сейчас шляпа была на его голове, мокрая и бесформенная от дождя на улице. Оба мужчины сидели за столом возле распахнутой двери, ведущей на кухню. Время было без двадцати минут двенадцать — рановато для обеденного перерыва.

«У полицейских характерная внешность», — сказал Фаулз. «У рестораторов, как водится, тоже есть внешность ресторатора. Я твёрдо убежден, что люди либо выбирают профессию по внешнему виду, либо становятся такими, какими выглядят, из-за выбранной профессии.

Скажите честно, если бы вы увидели меня на улице, разве вы бы сразу не догадались, что я владелец ресторана? Вы же не станете арестовывать меня, приняв за толкача?»

«Нет, я бы не стал», — сказал Мейер и улыбнулся.

«Точно так же мне не нужно было убеждаться, что вы коп, чтобы распознать вас. Даже если бы Луиза не сказала мне, что за дверью стоит полицейский, я бы понял, кто вы, как только вошёл в эту дверь. Кстати, где кофе? Обслуживание в этом месте просто ужасное», — сказал он, улыбаясь, и снова подал знак официантке. Когда она подошла к столу, он сказал: «Луиза, я знаю, что за кофе придётся идти на другую сторону улицы, но как ты думаешь, мы сможем выпить две чашки до полуночи?»

«Что?», — сказала она.

«Кофе», — сказал Фаулз с бесконечным терпением, — «кофе, который я просил тебя принести. Два кофе, пожалуйста. Детектив Мейер только что вышел из тайфуна, он промок до нитки и хотел бы выпить чашечку кофе. Я бы не очень хотел, но поскольку я здесь якобы босс, думаю, было бы неплохо, если бы мне предложили одну, просто так. Что скажешь, Луиза?»

«Что?», — сказала Луиза.

«Кофе, два кофе», — сказал Фаулз и оттолкнул её руками. «Луиза будет работать официанткой до самой смерти», — сказал он Мейеру. «Ей будет семьдесят восемь, и она будет слоняться здесь с недоумённым выражением лица, моргая глазами, слегка отвисшей челюстью, с кучей мышц, но без мозгов», — сказал Фаулз и постучал указательным пальцем по виску.

«Как насчёт Клары Джин Хокинс?», — сказал Мейер.

«Кошка другой породы», — сказал Фаулз. «Я знал, что однажды она уйдёт, и не удивился, когда она это сделала. Официантка — это, как правило, временная работа для большинства девушек. По крайней мере, официантка в таком месте, как это, которое представляет собой нечто среднее между кафетерием, дешёвой закусочной и местной тусовкой. Я думал назвать его „Птомайн Птент“, с буквой „П“ перед „тент“, украсить его как цирковой шатёр, включить в меню такие блюда, как слоновий стейк и тигриная моча. Если кто-то попросит стейк из слона, мы объясним, что он должен быть рассчитан как минимум на двенадцать человек, потому что нам придётся убить целого слона — как вам такое название, „Птомайн Птент“?»

«Мне нравится чуть больше, чем „Уголок Карибу“.»

«Ужасно, да? Во мне есть что-то извращённое, я это знаю. Может, дело в том, что я открыл это место на деньги своей жены. Может быть, я хочу, чтобы оно провалилось, как вы думаете, это возможно?»

«Не получается?»

«Нет, чёрт побери, это просто оглушительный успех.» Он взглянул на часы. «Вы пришли рано. Если бы вы пришли в двенадцать тридцать, нам пришлось бы разместить вас в мужском туалете. А ужин — это сумасшедший дом. Послушайте, я не должен хвастаться», — сказал Фаулз и стукнул костяшками пальцев по деревянному столу.

«Расскажите мне побольше о Кларе Джин Хокинс.»

«Начнём с того, что она умна. Это привлекает нас в женщине, не так ли?

Мозги?»

«Да, это так», — сказал Мейер.

«Кстати, о гениях, где Луиза?», — сказал Фаулз и, повернувшись к распахнутой двери, прокричал во всю мощь своих лёгких: «Луиза, если ты не принесёшь кофе через три секунды, я арестую тебя за бродяжничество!»

Находящаяся рядом дверь тут же распахнулась. Из кухни вышла Луиза, взволнованная и раскрасневшаяся, с подносом, на котором стояли две чашки кофе. Мейер мог себе представить, как она пытается обслуживать столы в разгар обеденного или ужинного часа. Он недоумевал, почему Фаулз держит её на работе.

«Спасибо, Луиза», — сказал Фаулз и пододвинул сахарницу ближе к Мейеру. «Сахар?» — спросил он. «Сливки? Спасибо, Луиза, теперь ты можешь вернуться на кухню и грызть ногти, иди, большое спасибо.»

Луиза с трудом протиснулась через распахнутую дверь. «Полная идиотка», — сказал Фаулз. «Она моя племянница. Дочь брата моей жены.

Тромбеник (в переводе с идиш, бездельник — примечание переводчика), вы понимаете идиш? Вы ведь еврей, не так ли?»

«Да», — сказал Мейер.

«Я тоже, моя девичья фамилия Файнштейн, но я сменил её на Фаулз, когда пришёл в шоу-бизнес. Брюс — настоящий, это гениальная идея моей матери, она была влюблена в Брюса