Когда его друзья и магистр вбежали туда, он в одиночестве стоял у стены. Камень в основании треснул, остатки синего дыма рассеивались в воздухе.

— Ушел и сломал портал, чтобы мы не смогли пойти за ним, — с досадой сказал Райтон.

Хунта решительно отстранил его и натянул тонкие кожаные перчатки. Аккуратно сложил в один мешочек остатки камня, а в другой собрал крошки портального порошка.

— Отнесу магистру Алси, — пояснил он. — Больше нам здесь делать нечего. Нужно возвращаться на бал, а Райге стоит отправиться в целительское крыло.

Магистр Лин согласно прикрыл глаз, поднес ко рту браслет с треугольным алым камнем и начал отдавать распоряжения.

Причитания Махито над ее рукой были настолько невыносимы, что на просьбу Сида перемолвиться парой слов после бала она откликнулась с готовностью. Благодаря скорым действиям магистра Лина ей предстояло провести в целительском крыле всего лишь сутки. Одна из помощниц но-хинки помогла ей избавиться от прически и переодеться в больничную пижаму. Рука работала плохо, поэтому, когда Хунта появился на пороге палаты, девушка ругалась сквозь зубы и безуспешно пыталась заплести рыжую косу. Розовая половина волос была распущена.

Юноша остановился меньше чем в шаге от Райги. Какое-то время он молча наблюдал за ее попытками, а потом мягко предложил:

— Я могу помочь. Я умею.

Она только покачала головой. Мысль о том, что он будет касаться ее волос, была неприятной.

— Бал закончился? — спросила она.

— Да. Гости разъезжаются. Хотел сказать тебе пару слов до того, как здесь будут твои друзья.

Он посмотрел на нее с сожалением и сел на пустую койку напротив. Девушка бросила на него короткий взгляд и вернулась к попыткам заплести косу.

— Прости, — внезапно сказал юноша.

Она озадаченно посмотрела на ищейку. Его взгляд снова стал цепким, и он заговорил медленнее.

— Ты помогла мне и спасла змея. Однако, наш разговор об артефакте Кеуби не закончен.

— Я не знаю ни о каком артефакте, — устало вздохнула она.

Хунта наклонился к ней и прошептал:

— Тогда расскажи мне то, что знаешь

Его взгляд пробирал до костей. Гипнотизировал. Появилось ощущение, что время замедлилось. Вот он медленно поднимает руки, ладони обхватывают ее лицо, а тонкие пальцы касаются висков. Она вздрогнула от этого прикосновения, сила в источнике выдала резкий скачок. Райга смотрела в такие близкие сейчас серые глаза и понимала, что не в состоянии отвести от них взгляд. Зрачки его загорелись синим, и тем же синим светом светились ладони.

— Не сопротивляйся, — попросил он. — Тогда не будет больно.

Но больно было. Ощущение было таким, как будто ей в голову воткнули раскалённый прут. Она не могла ни шевельнуться, ни закричать.

— Не сопротивляйся, — ещё раз повторил Хунта. — Тогда отпустит.

В ответ шрам на месте глаза вспыхнул болью, и это внезапно привело ее в чувство. Вернув себе контроль над телом, она ударила Серого по лицу тыльной стороной ладони, вокруг которой в самое последнее мгновение вспыхнуло пламя.

Хунта зашипел, выпустил ее и вскочил на ноги. Райга отпрыгнула в сторону, разрывая дистанцию. На его левой щеке вздулся ожог. Они смотрели друг на друга. Она дышала, как вытащеная рыба, а лицо юноши исказила гримаса боли.

В этот момент дверь палаты распахнулась, и на пороге появился магистр Лин. Хунта оглянулся на него, затем снова повернулся к ней и с усилием выговорил:

— Прости, Райга. Был не прав. Это было глупо с мой стороны. Надеюсь, мы останемся друзьями, несмотря на это маленькое недоразумение. До встречи. Всего доброго, магистр фуу Акаттон Вал.

С этими словами он отвесил почтительный поклон эльфу, развернулся и ушел.

Райга шагнула к койке и со вздохом облегчения опустилась на нее. Магистр сказал только:

— У тебя снова колеблется источник. Что случилось?

Он покачала головой, пытаясь успокоить дыхание и собраться с мыслями.

В палату ввалились ее друзья. Миран ухмыльнулся и спросил:

— За что ты его так приложила? Он к тебе что, целоваться полез?

— Нет, — ответила Райга. — Он…наверное, попытался использовать на мне ментальную магию.

Брови Райтона поползли вверх, а взгляд магистра Лина потемнел.

— Ментальную магию ищеек? Дознание? — озадаченно переспросил Ллавен. — Но зачем?

Она коротко пересказала им разговор с Хунтой в бальном зале и все, что было после. Лица товарищей вытянулись.

— Ты хочешь сказать, часть высокородных считает, что у тебя есть артефакт Кеуби, который ты прячешь? — обескураженно сказал Миран. — Но это же глупо.

— Но это многое объясняет, — заметил магистр Лин. — Этот разговор с Хаксвеллом. Варгасы, Райсы… Выходит, все пытаются заполучить артефакт Кеуби.

— Но у меня нет никакого артефакта, — поморщилась Райга и сжала пальцами виски. После воздействия Хунты головная боль начала снова нарастать.

Наставник сел рядом, положил руку ей на макушку и произнес пару слов на эльфийском. С его пальцев потекло тепло, боль начала ослабевать.

— Самое опасное — что он узнал про Печать, — проговорил он. — Если он даст этим знаниям ход, ты окажешься в подвалах Серого замка раньше, чем успеешь моргнуть. И этим он может шантажировать тебя.

— Этим он обязательно будет шантажировать меня, — поправила его она. — А я только начала верить, что он наш друг.

Эльф убрал руку от ее головы и сказал:

— Хунтабере Сид в первую очередь Гений Серого замка и наследник слабого рода, который рвется к власти, а потом уже чей-то друг. Мальчишка умен и ведёт свою игру. Будь осторожна.

— Но сегодня он спас меня, — заметил Райтон.

— В его преданности короне можно не сомневаться, — ответил ему магистр. — Аллатриссиэль не взял бы другого в личные ученики. Мы снова смогли разрушить план твоих убийц. Пока мы на шаг впереди. Но его замыслы становятся всё опаснее.

— Пора сделать свой ход, — сказал Райтон. — Мне надоело бегать и ждать удара в спину. Пора подставиться и поймать за руку хотя бы исполнителя.

Эльф с сожалением покачал головой.

— У меня нет таких полномочий. Завтра здесь будут Серые. Глиобальд планирует усилить защиту замка, — он повернулся к Райге. — Я прикажу Махито никого к тебе не пускать, кроме своих. Ложись спать. У тебя сегодня был слишком длинный день.

Уже ночью она поняла, что так и не рассказала учителю о том, что у Иравель был управляющий медальон для Печати.