Гайдук начал дрожать всем телом:

– Господин, пойдем обратно…

Русский с сербом прислушались. Было тихо, но тишина казалась зловещей. Надо было в самом деле убираться отсюда, но как? Ведь наверху их, похоже, уже ждали. Хорошо хоть, из-за облака высунулась луна и сделалось чуть-чуть светлее.

Лыков-Нефедьев взял гайдука за плечо, а второй рукой ухватил покрепче набалдашник трости. И повел парня назад. Едва он успел сделать несколько шагов, как на него напали. Человек в черном, невидимый на фоне кустов, бросился на офицера и нанес ему удар кинжалом в живот. Однако Павел был наготове. Он успел отшатнуться, но не назад, а вбок. И крутанул свою убийственную трость, как учил его в свое время барон Таубе. Конец палки описал дугу и ударил нападавшего в темя. Тот сразу рухнул.

В ту же секунду на Павла налетели сзади. В тусклом свете луны блеснул клинок. Павел шагнул вперед и мгновенно переместился вправо, изобразив шахматный ход конем. Противник оказался рядом, сбитый с толку, и удобно зашел под левую руку. Раз!

Русский замер, держа наготове трость, как сарацин меч. Прислушался – тихо. Ощущения изменились: острое чувство опасности исчезло. Неужели их было всего двое?

Быстро осмотрев лежащие тела, Павел добавил каждому по увесистому удару в голову кулаком. Потом обыскал их, забрав у одного кастет, а у другого – удавку. Подобрал кинжалы, вручил их Неделько и приказал:

– Айда наверх.

Сам пристроил обоих противников под мышки и попер их на себе в гору.

Через полчаса штабс-капитан разговаривал с начальником сыскной полиции Белграда Стоиловым, знавшим русский язык. Тот спросил:

– Как вы оказались в той дыре?

– Хотел прогуляться вдоль Савы.

– Но почему вы не спустились хотя бы по Карагеоргиевской улице? Она удобная и хорошо освещена.

– Не люблю толкотню.

Сыщик не унимался:

– А гайдук вам для чего понадобился?

– Провожал вниз, показывал дорогу.

– Камердинер русского военного агента показывал вам дорогу?

– А что тут такого? Я русский офицер.

Стоилов вдруг переменил тему:

– Скажите, Алексей Николаевич Лыков вам кем приходится?

– Это мой отец.

Серб вскочил и долго жал русскому руку:

– Передайте ему от меня поклон! Такой человек, такой человек… У меня дома лежит серебряный рубль, который ваш батюшка свернул в трубочку. Талисман!

Разговор сразу перешел на дружеский тон. Стоилов сообщил, что напавшие на Павла люди очень опасны. Один из них – цыган Малич, который разыскивался полицией за убийство. А второй – потурченец[61], известный македонский террорист по кличке Мустафа-робиаш. Робиаш по-сербски означает «каторжник»; этот человек повинен в нескольких смертях, он был осужден на каторжные работы и сбежал год назад с Пожаревацких рудников. Сейчас оба злодея лежали пластом, врачи диагностировали у них сотрясение мозга.

– Познакомились с семейством Лыковых, – весело завершил сыщик. – Ваш батюшка много всякой дряни поколотил на своем веку, вот и вы отличились.

Потом он выложил на стол мешочек и показал русскому его содержимое:

– Ровно сто миландоров. Миландор – золотая монета в двадцать динаров, такие в Сербии давно не чеканят. Они очень ценятся… у контрабандистов, например. Большая сумма. Ваш полковник Артамонов крепко вас подвел. Едва не зарезали обоих цыган с македонцем.

– А что цыгане тут делают? – заинтересовался штабс-капитан.

– Их в стране пятьдесят с лишним тысяч, есть среди них и мусульмане. Эти часто продаются немцам. Про македонцев вам рассказывать не надо.

– А евреи?

– Что евреи? – не понял Стоилов.

– У нас в России их постоянно обвиняют то в контрабанде, то в шпионаже, то в революционной деятельности.

– У нас евреи такие же патриоты своей страны, как и сербы. Никаких случаев измены никогда не было. Так ведь и притеснений к ним нет, в отличие от вас. Ни черты оседлости, ни запрещения занимать государственные должности…

Лыков-Нефедьев спросил о том, что его сильно интересовало:

– Вы ведь сыщик, и опытный, – начал Лыков-Нефедьев. – Как полагаете, нападение на нас было случайным? Или…

– Конечно, вас выслеживали с самого начала, – убежденно ответил Стоилов. – Ваш военный агент… как бы помягче сказать… Короче говоря, держитесь от него подальше. Отправить ночью человека с золотом, да еще и разболтать об этом кому-то… Австрийский посланник Угроп, предыдущий, а не нынешний, всегда ходил в Белграде по середине улицы, а не по тротуару. И правильно делал.

– Боялся покушения?

– Да, учитывая ненависть сербов к швабам.

Он встал и протянул разведчику руку:

– Забирайте миландоры и верните их Артамонову вместе с моим советом быть осторожнее. А вам скажу: вы сегодня ночью родились второй раз. Победить в одиночку Малича и Мустафу-робиаша – это только Лыковым под силу. Поклон отцу не забудьте передать!

Нападение на русского офицера не было отмечено ни в сводках уголовной полиции, ни в газетах. Но кому надо, те о нем узнали. Гартвиг устроил выволочку полковнику Артамонову, а Павлу сказал:

– Вам пора домой. Не хватало только, чтобы вас тут зарезали.

– Я готов хоть завтра.

Они стали обсуждать, как лучше вернуться на родину. Из Белграда до Петербурга ехать по железной дороге столько же, сколько от Ялты. Если сесть в поезд в четверг вечером, в субботу вечером уже окажешься дома. Правда, придется провести шесть часов, ожидая поезд на вокзале в Будапеште и четыре – в Варшаве. Но разведчику нельзя было светиться в мадьярской столице. Тем более мозолить глаза филерам целых шесть часов.

Гофмейстер предложил добираться на экспрессе через Софию в Константинополь. Семнадцать часов в пути, и с полным комфортом. А там сесть на пароход и сойти с него в Одессе. План был хороший. Разведчик проник в Сербию через Австрию и мог там наследить. А в Болгарии его никто не знал и не искал.

Вечером перед отъездом сербские коллеги устроили Павлуке прощальный ужин в отдельном кабинете ресторана «Коларац». Апис опять выпил много ракии и вспомнил, как тринадцать лет назад молодым подпоручиком пришел сюда убивать короля Алекандра. Военные еще в 1901-м приговорили венценосца к смерти за проавстрийскую ориентацию. Решено было казнить Александра именно в «Колараце», куда он должен был явиться, чтобы отметить день рождения жены. Убийцы засели в соседнем зале, но король почему-то не пришел. В результате он прожил еще два года, пока наконец его не выкинули в окно те же военные.

Димитриевич захмелел и укорил русского:

– Мы своего короля кончили. А вы мужика-конокрада никак не поднимете на штыки.

– Ты имеешь в виду Распутина?

– Да. Сколько будете терпеть эту змею?

Штабс-капитан благоразумно сменил тему разговора:

– Скажи лучше, где мне купить самую лучшую ракию?

Подполковник с майором тут же закидали