Шрифт:
Закладка:
– Похоже это на правду? – уточнил Лыков.
– А кто же ее знает, правду? Но вроде не врут.
– Бывший околоточный, надо полагать, тоже с них начал?
– Да, ребята так и сказали: ты не первый нас пытаешь, Николай Никитич раньше тебя любопытствовал.
– Он для них Николай Никитич? – отметил статский советник. – Уважали его?
– И уважали, и боялись, и договаривались, – подтвердил Дубровин. – Дважды он поднимался в помощники пристава, мог бы и приставом служить. Из ходовых ходовой[63]! Голова варила!
– Даже так?
– Азар пятнадцать лет в саратовской полиции оттрубил, все блатные тайны знал. В начальстве, правда, не удержался, там интриги и доносительство. К тому же образования у него для роста в чинах не хватало. Но уважением Николай Никитич пользовался большим, и заслуженно. А его в шею вытолкал прежний полицмейстер.
– Но ведь за дело? – продолжал настаивать Лыков. – Какая была причина отставки? И как выгнали – с прошением или по третьему пункту?
– С прошением. На коленях, говорят, вымаливал. А причина проста – не угодил падишаху. Внешне выглядело законно. Азар-Храпов ссорился с домовладельцами по поводу плохой уборки мостовых, содержания выгребных ям, санитарии в кухмистерских. Ну, брал на лапу, когда виноватый хозяин устранял недостатки без протокола. Ведь так все делают! И ему подвели специального человека, который держал портерную. Фамилия нехристя Хусматудинов. Противный инородец… Задумано было качественно. Хусматудинов нарочно допустил небрежность, также в помещении нашли пустые бутылки из-под водки… Протокол Николай Никитич составлять не спешил, а предложил договориться. Владелец заведения охотно согласился, все было как многократно до того. Барашка в бумажке[64] поднес, протокол порвали, а утром он жалобу полицмейстеру на стол. И номер десятирублевой купюры записал, подлец.
– Выходит, околоточного выгнали за дело, – осторожно проговорил приезжий статский советник. Ему тут же ответил местный чин пятого класса, Дьяконов:
– Что, где-то в империи обстоит иначе? Алексей Николаич, вот от вас не ожидал. Столько лет в полиции… Кто не берет? Разве только трое: Бог-Отец, Бог-Сын и Бог Святой Дух. Остальные – люди, им пить-есть надо.
Такие слова вполне тянули на богохульство, но питерцы не стали заострять внимание. А полицмейстер развил мысль:
– Николай Никитич Азар-Храпов был весьма полезным на своей незаметной должности. Ведь околоточные надзиратели они как фельдфебели в армии – тянут самую лямку. Офицеры в грязь не полезут, а кто-то должен же разгребать дерьмо. И нижние чины там по самую макушку. Азар примирял склочников, держал трактировладельцев в узде, быстро находил украденное. Да, прилипало что-то к его рукам. Однако он знал меру. Не брал лишнее! Люди это ценили. И когда околоточного выгнали со службы, его не бросили. Частный ходатай по судебным делам – материя тонкая. Тоже можно сказать: он там в судах договаривается о взятках. Да так и есть, конечно. Однако так, да не так. Точнее, у медали разные стороны. Человек, знающий меру, – полезный человек. И с ним продолжили иметь дело.
Начальника перебил главный городской сыщик:
– Когда Николай Никитич приходил в отделение, мы подавали ему руку. И поили чаем. Потому как узнавали взамен много полезного. И похищенное быстрее возвращали.
– Сколько для этого должна была отдать жертва? Не меньше трети? – как бы невзначай поинтересовался Алексей Николаевич. Он был поражен: начальник сыскного отделения при полицмейстере сознается в том, как он находит покражи. Но ведь эдак действительно повсюду…
– Иногда хватало четверти от стоимости. Там, где мы не сумели найти вора сами.
– А какой у вас процент раскрываемости, кстати спросить? – оживился Азвестопуло.
– По кражам мы лучше многих: из десяти раскрываем семь-восемь.
– Отличный показатель. Азар-Храпов исчез, и статистика ухудшилась?
– Точно так. Есть у меня воры на связи, и даже кое-что они сообщают. Но до полезности Николай Никитича им далеко. Так что я жалею, что он исчез. И тоже хочу найти концы, живой он или мертвый.
Коллежский асессор сам вернулся к скользкой теме, и второй асессор тут же в него вцепился:
– Искали? И что нашли?
Заговорил полицмейстер, веско, но без апломба:
– Мы вполне допускаем, что Азар-Храпова уже нет на этом свете. Был бы он до сих пор на службе в полиции, никто не посмел бы и пальцем тронуть. Но как частное лицо… Если ходатай вычислил вора ценной бумаги, а тот уже знал ее истинную цену, мог возникнуть острый момент. Госпожа Болмосова утверждает, что сейчас ее билет тянет на пятьдесят тысяч! А у нас за сапоги зарежут. Да, все вероятно, и самое худшее тоже.
Сыщик дал начальнику выговориться и продолжил:
– Я напряг агентурный аппарат. Обыскали все подозрительные места, опросили соседей, знакомых, тряхнули опасных и легких на расправу. Ни-че-го.
– Давно он пропал?
– В начала декабря Николая Никитича видели последний раз в буфете меблированного дома «Биржа» на углу Московской и Александровской. Он загадочно улыбался и распивал коньяк «дэпре номер двести семнадцать». Пять рублей тридцать копеек бутылка! Знакомый поинтересовался, по какому случаю праздник, и Азар ответил: скоро стану обеспеченный человек, хабар в руки идет.
– Он нашел билет, – поторопился высказать соображения Сергей.
– Мы так же решили, но никаких доказательств тому нет. Со вдовой он не говорил, пропал, как в воду канул. Может, и в самом деле в воду? Зарезали и кинули в полынью…
Алексей Николаевич понял, что пора переходить к теме, которая его интересовала по-настоящему:
– Прошу дать мне для изучения все, что вы успели собрать. Я буду встречаться с Болмосовой, она спросит, как двигается дело.
– Слушаюсь, – ответил начальник отделения. – Бумаги у нас в сыскном, Приютская улица, дом Котова. Пойдем прямо сейчас? Или вы сперва заселитесь в гостиницу и позавтракаете?
– В животе урчит, – признался Азвестопуло.
– Мы будем у вас в три часа пополудни, – решил его шеф. – Но у меня есть еще один вопрос. В прошлом месяце я был в Рязани с ревизией. Там случилось очень неприятное для меня событие…
И он рассказал саратовцам историю с убийством отставного ефрейтора Полудкина. Описал поиски злодеев, дал их характеристики. Закончил сообщение тем, что двое избежали ареста и подались предположительно сюда. И статский советник хочет их найти.
Саратовцы отнеслись к сообщению очень серьезно. Полицмейстер первым делом уточнил:
– Когда негодяи побежали
