вазе с фруктами. Интересно, он просто проголодался или тоже сердится на меня, как и магистр Лэнсор? Если так, то черт возьми, какие они все обидчивые. Просто ужас.

В дверь постучали.

— Входите, — объявила я.

На пороге стоял магистр Лэнсор. Ого, а королевские приказы здесь выполняются оперативно. Я никак не ожидала увидеть здесь преподавателя так быстро. Хоть я была и рада этой встрече, все-таки хорошо помнила его вчерашнюю холодность.

— Думаю, нам будет трудно искать Лартиссу, если вы решили и впредь со мной не разговаривать, — сказала я холодно и строго.

Но магистр, кажется, не обратил внимания на мой тон, похоже, и слов не услышал. Или все понял, но решил проигнорировать.

— Как вам это удалось? — спросил он.

Его глаза горели неподдельным восторгом. Так младшие школьники смотрели бы на ламборджини, случайно заехавший в спальный район. Что и говорить, такое неприкрытое восхищение льстило. Настолько, что я тут же забыла о нанесенной обиде.

Пожала плечами и небрежно бросила:

— Просто повезло…

Эта была чистая правда. Мне действительно повезло, что Гариетта оказалась в числе тех немногих, кто помнил Лартиссу.

— Думаю, нам нужно посмотреть записи главного королевского лекаря, — тут же заявила я, чтобы закрепить свой успех.

— Зачем? — не понял магистр Лэнсор.

Ага, значит сам не догадался. Впрочем, ему эта идея вряд ли могла прийти в голову. Не было соответствующего опыта. А вот у меня был. Кстати, благодаря ему. Ведь это я узнала из дневника о том, что напрочь забыла об обстоятельствах нашего с магистром знакомства. Поэтому размышляя о судьбе Лартиссы, я с сожалением подумала: «Ну почему, почему она не вела дневник? Там бы мы все узнали».

Вот тогда-то мне пришла в голову мысль о записях лекаря.

Нас на факультете учили вести записи правильно: кто осматривал пациента, какие зелья и снадобья назначены и обязательно должно быть расписано, кто из лекарских помощников эти снадобья выдавал.

Преподаватели прожужжали нам все уши. По их словам, выходило, что правильно вести карточки чуть ли не важнее, чем правильно лечить пациентов. Хотя лечить тоже нужно (насколько я понимаю, в свободное от ведения карточек время). Потому как случись что, явятся законники и тщательнейшим образом все исследуют. И исследовать они будут не пациента, а те самые карточки.

А если ты работаешь в королевском дворце, тут ответственности еще больше, потому как в случае чего могут явиться не законники, а сразу королевский палач.

В общем, я не сомневалась: бумаги у главного лекаря должны быть в полном порядке. А раз так, мы обязательно найдем там следы Лартиссы. Это из памяти человека можно стереть, а попробуй-ка вымарай его из документов!

Я кратко изложила магистру Лэнсору свои соображения. Градус восхищения в его глазах снова повысился, хотя казалось, куда уж больше.

— Что ж, тогда вперед, возиться с бумажками, — бодро произнес он. — У нас есть на это несколько часов. Все что не успеем, просмотрим завтра.

— Почему несколько часов? Ее величество сказала, что мы можем оставаться здесь, сколько хотим, и получим всю необходимую помощь, — заметила я.

Он посмотрел на меня удивленно.

— А вы разве не знаете? Сегодня вечером приём в честь какого-то посла. И на этом приеме я должен представить королю с королевой свою невесту.

— Невесту? — упавшим голосом повторила я.

Наличие у магистра Лэнсора невесты стало для меня новостью. И черт возьми, крайне неприятной новостью. От таких новостей сердце перестает биться, а в груди разливается боль, как будто в нее воткнули нож.

— Ну разумеется невесту, — проговорил магистр Лэнсор почему-то раздраженно.

— Что ж, поздравляю, — выдавила я из себя. — Желаю вам счастья и…

Черт возьми, чего желают в таких случаях? Чтоб она провалилась? Чтоб вы оба провалились?

— Издеваетесь? — хмуро спросил магистр.

— И в мыслях не было, — я удивленно уставилась на него. — Я, между прочим, вообще не знала, что у вас есть какая-то там невеста.

— Вы. Вы моя невеста. И вас я представлю сегодня королевской чете.

Какое-то время я молчала в замешательстве, пытаясь уложить сказанное в голове. А потом вспомнила: ее величество королева Полина обещала придумать уважительную причину, по которой мы с магистром можем оставаться во дворце сколько угодно.

И, кажется, придумала…

— Я… не знала, — извиняющимся голосом проговорила я. — Честное слово, не я это придумала…

— Верю, — буркнул магистр. — Пойдемте уже рыться в документах лекаря. Времени не так много.

Я молча кивнула. Что ж, кажется, у меня две новости. Одна хорошая, а вторая… черт его знает какая. Настоящей невесты у магистра, похоже, нет. И это, пожалуй, хорошо. Но я в этой роли ему категорически не нравлюсь. И это… пожалуй, обидно. Хотя вполне ожидаемо.

Достаточно вспомнить, как он обрадовался, что для визитов в ведьмин лес нам больше не придется обниматься!

Ну что ж, сердцу не прикажешь. Вернее, чужому никак не прикажешь, а своему можно. И уж я обязательно заставлю его не биться так часто и взволнованно при виде магистра Лэнсора.

Может быть не сразу, но у меня обязательно получится.

Глава 23

— Что за жуткий почерк? — чертыхнулся магистр Лэнсор. — Вы вообще понимаете хоть что-нибудь из того, что они здесь пишут? Вот эти закорючки, например, что значат?

Он подвинул ко мне страницу. Я улыбнулась про себя. Кажется, единственное, что есть общего у моего родного мира и этого, нового — почерк врачей. А что поделать, когда писать нужно быстро и много? Тут уж не до каллиграфии.

Я быстро пробежалась глазами по листку.

— Ничего особенного, просто список зелий. Назначения от врача. Нам это никак не поможет, смотрим дальше.

Я во «врачебном» почерке разбиралась неплохо.

В конце концов, у нас в академии преподают настоящие лекари, и пишут они ничуть не разборчивее, чем во дворце, так что опыт есть.

До сих пор я подозревала, что врачей специально учат писать неразборчиво. Так уж сложилось в жизни, что у меня был огромный опыт чтения врачебных закорючек. Какое-то время я думала, что в медицинских вузах есть специальный курс. Не знаю, как он называется: «Шифровка», или «Врачебно-шпионский курс», или еще как-нибудь по-научному.

Да и оказавшись в Академии мертвых душ, первое время с трудом читала записи на доске и комментарии преподавателей к контрольным работам. И все ждала, когда же наконец в программе появятся те самые загадочные занятия, на которых нас научат этому важнейшему навыку — читать и писать по-врачебному. Впрочем, допускаю, что это какое-то особо тайное знание, к которому студентов допускают лишь на пятом курсе.

Добраться до