Шрифт:
Закладка:
– Ух, ты! Силища какая! Штурмовики, – со знанием дела сказал мальчик. – «Ил-2»! Дядя Ваня рассказывал, что наши его называют «летающий танк», а фрицы «черная смерть». Сейчас они так кому-то дадут прикурить!
– Лучше бы они здесь фрицам дали прикурить, – простонал Бочкин и тут же замолчал.
На западе вдруг в небо поднялись клубы дыма, послышались взрывы и натужный рев авиационных моторов. Штурмовиков видно не было, но высоко в небе кружили истребители, то отходя далеко в сторону, то возвращаясь. И тут до Николая дошло:
– Семен Михалыч, так ведь это они станцию Рощино-Узловая бомбят. Это же в том направлении. И клубы дыма, и огонь до неба потому, что там цистерны с бензином. Омаев говорил, что два состава видел. Ух, здорово! Жалко только нам никто уже не поможет. Без снарядов танк просто груда железа. Тем более что он и двинуться не может.
– Есть снаряды, товарищи танкисты! – чему-то обрадовался Мишутка. – Ей-богу есть! Мы ведь приказ получили из штаба партизанского движения. Всем одновременно рвать железную дорогу и мосты в тылу у фрицев. Нам и минеров-инструкторов присылали, и взрывчатку самолетами привозили, всякие там запалы, инструкции. А потом что-то случилось, и перестали присылать. И тогда наши мужики вот что придумали. Нашли на поле боя подбитые танки, в которых снаряды оставались. Вот мы их таскали, разбирали, вынимали взрывчатку и делали мины.
– И что? – Николай даже приподнялся с земли, уставившись с надеждой на Мишутку.
– Так тут недалеко за болотом два танка стоят, как ваш, «тридцатьчетверки». Они не сгорели, не взорвались. Я же в них лазил, там точно есть снаряды!
– Слушай, Миша, это же опасно очень, – начал было Бабенко, но мальчишка гордо выпрямился:
– Я партизан, я в фашистов стрелял, я мосты взрывал и железную дорогу. Два состава из-за этого на моих глазах упали в кювет. И вовсе не опасно. Я тут каждую тропку знаю, и на болоте каждую кочку. Это кто не знает, тот там не пройдет.
Танкисты переглянулись. Если будут снаряды, то к танку так просто не подойти. Это значит, еще можно сражаться, можно жить и бить ненавистного врага.
– Помоги мне. – Бочкин взял мальчишку за руку. – Сейчас заберемся в танк, и я тебе покажу, где лежат те снаряды, какие нам нужны. Именно осколочные или осколочно-фугасные. Я покажу, как они выглядят и как отличить от других.
– А вам разве не любые нужны?
– Нет, Миша, для борьбы с танками нужны бронебойные, и они у нас есть. А танков здесь нет у немцев. А против пехоты нужны осколочные. Но сначала… принеси нам воды!
Глава 7
Лиза сидела в коридоре на старом расшатанном стуле, обхватив себя за плечи. Ей не было холодно, но дрожь била все равно. Девушка понимала, что это от волнения, от страха, что с Колей что-то случится. Ведь это же страшно – остаться вдвоем против большого количества немцев, попрощаться с товарищами, которые ушли. Но так было нужно, таков был приказ. Кто-то должен был спасать документы и командира, а кто-то остаться с танком. Так объяснил Иван Миронович, полковник. Лизе сказали, что он начальник политотдела дивизии, и она пошла к нему. И Иван Миронович Фролов ее понял, сразу понял. Громогласный, энергичный, широкоплечий, он тут же позвонил дежурному и сказал, что Лиза Зотова остается в штабе с его разрешения. До возращения экипажа танка. Лиза обрадовалось и стала ждать. Ее даже покормили. Какой-то пожилой лейтенант в очках с толстыми стеклами и карандашом за ухом принес ей котелок вкусных душистых щей с зеленью и кусок ржаного хлеба. И Лиза съела все. Ведь она не ела со вчерашнего вечера, потому что бригада уехала, а она все ходила по командирам и просила ей помочь, просила, чтобы ей разрешили ждать Колю Бочкина и не прогоняли.
А потом она узнала, что Коля и второй танкист, с которым они остались там за линией фронта, вышли на связь. И им приказали возвращаться. Но больше танкисты на связь не выходят. И никто ничего не может сказать. «Мне бы только услышать его голос, мне бы только сказать, что я здесь, что я приехала и жду его, – думала Лиза. – Ведь он же сразу силы в себе почувствует, он всех врагов победит и вернется живым. Оба они вернутся живыми. Я знаю!»
Погруженная в свои мысли, Лиза не сразу поняла, что в штабе что-то случилось. Бегали командиры с большими звездами на погонах, отдавали приказы. В кабинетах складывали в большие мешки и ящики документы. Пробегали солдаты, на ходу одеваясь и закидывая винтовки за спины. Она увидела лейтенанта Соколова, который буквально вбежал в здание штаба. Лиза бросилась к Алексею, но он схватил ее за плечи и отвел в сторону. Глядя в глаза тихо, но твердо проговорил:
– Лиза, сейчас иди в политотдел и будь там. Если они будут уезжать, тебя возьмут с собой. Ничего не бойся и делай все, что тебе прикажут. Потом вернешься и встретишься с Колей. Я обещаю тебе, что все сделаю для этого. Поняла меня?
– Да, Леша, я поняла, – закивала перепуганная Лиза. – А что случилось, почему все бегают и кричат?
– Немцы прорвались, – сурово отозвался танкист. – Но мы их остановим. Главное, ты будь в политотделе и делай все, что скажут. Прошу тебя!
Соколов побежал в крыло начальника штаба, куда велено было собраться всем прикомандированным. Сколько танков прорвалось и в каком направлении они двигаются, пока еще никто не знал, но угроза была реальной. И танки были всего в тридцати километрах отсюда. В коридоре возле секретной части стоял майор Астафьев, а перед ним полтора десятка офицеров – своих и прибывших из частей по различным делам.
– Прорыв совершила большая группа вражеских танков, – проговорил майор. – Противотанковых средств в наличии здесь у нас нет. Основания полагать, что немцы знают о расположении штаба дивизии, у нас есть, потому что они движутся именно в нашем направлении. Нужно несколько часов, может быть, только к ночи подойдет танковая бригада и две роты истребителей танков. Сейчас мы располагаем только комендантской ротой, ротой саперов и взводом связистов. Это полторы сотни солдат, вооруженных стрелковым оружием и гранатами. Всех
