После трех месяцев планирования и строительства флота, набора и оснащения армии они покинули Лейсо со ста двадцатью кораблями, на борту которых было сорок тысяч мужчин и женщин, полных надежды и веры, но что теперь? По всей их линии корабли горели, в то время как другие уже затонули. Только Боги знали, сколько они уже потеряли и сколько еще потеряют, прежде чем доберутся до берега Джии.

Если мы доберемся до берега. Теперь Тиннстра не была в этом слишком уверена.

Позади Тиннстры сверкнула молния — Аасгод вложил в битву свою мощь. Теперь она была рада, что он вернулся из прошлого. Его взрыв разорвал группу Дайджаку, взорвав их бомбы высоко над флотом, где они не могли причинить вреда. Он двинулся дальше, подпитываемый драгоценной водой Чикара, посылая разряд магии за разрядом, убивая все больше и больше демонов, но это было все равно, что мочиться в огонь. Союзники, возможно, хорошо спланировали, но не перехитрил ли их Рааку? Если бы кто-нибудь сказал Тиннстре, что император послал всех Дайджаку, которыми обладал, против их армады, она бы сразу в это поверила.

Лучники выпускали волну за волной стрел в небо, маг бил своими молниями. Но крылатые монстры все равно наступали, проносясь над палубами кораблей со своими ниганнтанскими копьями, сбрасывая бомбы, оставляя за собой трупы и разбитые корабли.

Неистово били барабаны, подгоняя гребцов флота — как будто угрозы смерти было недостаточно. Все они стремились добраться до берега Джии. Лучше умереть, сражаясь на песке, чем утонуть в море. Тиннстра слишком много пережила, чтобы это стало ее концом. Она взглянула на Раласиса, на его лице застыла мрачная решимость. Боги, столько всего легло на их плечи.

В конце концов, это Секановари. Последняя война. И если она хочет, чтобы ее безумный план сработал, она должна прожить достаточно долго, чтобы довести дело до конца.

Зорика крутилась высоко над флотом, швыряя огненные шары в крылатых демонов, сбивая их своим щитом. Там, наверху, она походила на Богиню, ярко сияя среди дыма. Дайджаку летели на нее, как мотыльки на пламя. Они кричали от ненависти и вопили, умирая. Они бросали свои бомбы и атаковали копьями. Им требовалось только, чтобы кому-то повезло, чтобы внимание Зорики отвлеклось или ее силы ослабли, и тогда где будут союзники? Так много надежд возлагалось на способности ее дочери.

Тиннстра крепче сжала копье, стремясь к берегу. Все вокруг нее сражались и умирали, и ей нужно было сделать больше, чем просто наблюдать.

Барабаны продолжали бить. Весла вгрызались в волны, добавляя своей мощи ветру, наполняющему паруса. По крайней мере, ветер был с ними. Флот находился к востоку от Киесуна, направляясь к пляжу Омасон, где мейгорские корабли ожидала пятимильная песчаная полоса. Каждый корабль был переделан согласно конструкции Раласиса, чтобы войска могли «легко» высадиться на твердую землю. Тиннстра усмехнулась. Что ж, в их подходе не было ничего легкого. Она знала, что Эгрил скажет свое слово, когда они доберутся до суши. Она знала, что каждое судно, достигшее берега Джии, заплатит высокую цену кровью, и, во имя Четырех Богов, она была права. Но не будет ли это слишком дорого?

— Приготовьтесь, — прокричал Раласис, перекрывая хаос. — Когда мы доберемся до пляжа, двигайтесь быстро. Убивайте все, что встанет у вас на пути.

Тиннстра не собиралась спорить с этим советом.

Мужчины и женщины бросились выстраиваться в шеренги по обе стороны от Тиннстры, вдоль всего корабля. Белые журавли на их черных плащах в честь убитого короля. Шлемы туго натянуты. Щиты на руках. Копья наготове. Она слышала их дыхание, быстрое и прерывистое, шарканье ног по деревянной палубе. Двое мужчин с топорами ждали на носу корабля, готовые перерубить веревки, удерживавшие передний трап на месте. Они приступят к работе в тот момент, когда корабль ударится о гальку и создадут платформу, по которой все могли бы спуститься.

Кого-то вырвало, но никто их не выругал и не стал насмехаться. С любым из них могло быть то же самое. Они все чувствовали страх.

Все, кроме Тиннстры. Она давно отказалась от этого. Теперь там, где когда-то был лед, теперь был только шторм. Теперь была только ярость.

Она смотрела, как приближается берег, смотрела, как Черепа выстраиваются в линию, готовые встретить союзников. Так много, чтобы сражаться. Так много, чтобы убить. Она улыбнулась. Это было то, что она умела делать хорошо. Вот почему она была там. Ей просто нужно сначала сойти на берег.

Острая боль пронзила ее мозг, заставив затаить дыхание. Магия. Среди эгрилов были маги — и это могло означать только одно: Избранные.

Над головой летели стрелы. Барабаны приводили в движение весла. Небо прорезали молнии. Взрывы сотрясали корабль. Дайджаку кричали и выли. Тиннстра не обращала на все это внимания.

Черепа хорошо окопались, утыкали первые тридцать ярдов пляжа кольями, за которыми они ряд за рядом ждали, чтобы поприветствовать мейгорцев. И Избранные. Всегда Избранные.

Руки Тиннстры потянулись к мешочку на поясе и, даже не задумываясь об этом, нащупали флакон с водой Чикара. У нее было с собой только пять — остальные лежали в сумке в трюме. Сейчас, когда падали бомбы, это казалось не самым умным местом для его хранения, но если корабль будет уничтожен, более чем вероятно, что она взорвется вместе с ним.

Тиннстра месяцами ничего не пила, приберегая для вторжения, но теперь не было необходимости ограничивать себя. Сейчас ей нужны были все силы, которые она могла собрать. Она откупорила флакон и выпила содержимое, радуясь приливу, когда вода промчалась по ее и без того сильному телу.

Боги, это было почти чересчур. У нее перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось в груди, но Тиннстра заставила себя дышать, позволяя воде Чикара делать свое дело. Ей не нужно было бороться с этим или что-то сдерживать.

Ее сила взорвалась к жизни, и это было так, как будто она внезапно увидела мир таким, каким он был на самом деле. Свет закружился вокруг нее, когда Зорика и Аасгод бросили свою магию в Дайджаку. Она даже могла видеть красный свет, пульсирующий в демонах, когда они пикировали между кораблями.

Тиннстра обратила свое внимание на пляж, высматривая Избранных. Если бы она смогла различить их магические ауры, она смогла бы определить, сколько ублюдков поджидало их — и где. Они