Я смотрю на растения в его руке.

— Я не удивлюсь, если эта книга исчезнет, если ковен когда-нибудь узнает о том, что мы делаем.

Он кивает, пряча растения за пазуху.

— Тогда будет безопаснее, если я приготовлю настойку и принесу ее завтра на урок.

Затем он кладет руку мне на поясницу, и, несмотря на все, что произошло в библиотеке, на влажность у меня между бедер, ощущение его слегка собственнической хватки на моей талии почти сводит с ума.

Он уводит меня из сада в сторону общежития, хотя и не провожает до конца.

— Увидимся завтра на занятиях, — говорит он мне, когда мы проходим половину двора, и вежливо машет рукой, но я знаю, что это только для виду.

— Я обязательно сделаю домашнее задание, — отвечаю я, прежде чем повернуться к нему спиной и поспешить обратно в свою комнату.

***

На следующее утро я заставила себя пойти в столовую позавтракать. Я пропустила ужин, потому что была слишком занята в библиотеке, пытаясь дочитать остальные книги по ритуалам и заклинаниям, которые выбрал Крейн, а когда закончила, то смогла прихватить кусочек оставшейся выпечки, которую повара оставляют каждый день. Кроме того, я слишком боялась идти и сидеть одна, думая, что никто не захочет сидеть со мной.

Но этим утром желудок решил, что у меня нет времени стесняться и жалеть себя, и, к счастью, как только я вошла в обеденный зал, Пол махнул мне рукой, приглашая сесть с ним и несколькими его друзьями. Я огляделась в поисках Крейна и Брома, но не увидела их (меня охватил еще один приступ ревности, когда я представила, как они вдвоем все еще нежатся в постели), так что на мгновение я смогла побыть простой студенткой в кампусе.

Если быть простой студенткой означает, что ты собираешься участвовать в каком-то жертвоприношении или ритуале из-за ковена, управляющим школой.

— Не против, если я провожу тебя на занятия к профессору Крейну? — спрашивает Пол, когда мы выходим из столовой, доедая датский сыр.

— Спасибо, но я оставила свои книги в комнате, — говорю я ему, похлопывая по руке.

— Я подожду тебя здесь, — говорит он с улыбкой.

— Хорошо, я недолго, — говорю ему, поспешно сворачивая за угол к своему общежитию. Я правда тронута тем, что Пол хочет проводить меня. Уверена, он знает, что между мной и Крейном что-то происходит, а это значит, что он просто хочет быть моим другом, а мне бы не помешал настоящий друг.

Я забираю книги из своей комнаты и выхожу из парадной двери, когда кто-то грубо хватает меня за руку и тащит в сторону здания.

— Бром, — выдыхаю я, он крепко сжимает мой бицепс и прижимает меня к стене. — Что ты здесь делаешь?

Бром просто смотрит на меня своими дикими черными глазами. Он выглядит лучше, чем в последнее время: темные волосы убраны с лица, борода аккуратно подстрижена, одежда чистая. Несмотря на то, что мое сердце учащенно бьется при его появлении, я расслабляюсь, когда вспоминаю, что сейчас день и мне не нужно беспокоиться о появлении всадника. Сейчас есть только Бром, тот самый Бром, которого я всегда знала и которому доверяла.

Но он не отпускает мою руку.

— Я хотел увидеться с тобой перед уроком, — грубо говорит он, подходя на шаг ближе, прижимая меня к стене. — Не было возможности поговорить с тобой наедине. Мне нужно поговорить. Мне нужно быть с тобой.

— Можешь отпустить мою руку? — твердо спрашиваю я.

Он смотрит вниз, на то место, где сжимает меня, и морщит лоб, словно удивленный. Опускает руку.

— Прости, — он поднимает на меня потерянный взгляд, от которого хочется прикоснуться к нему. Мне удается сдержаться, и вместо этого я сжимаю книги.

— Теперь ты другого мнения обо мне, — тихо говорит он. Не прижимается, но он все еще близко, его лицо в нескольких дюймах от моего. Его глаза такие темные и проникновенные, что я теряюсь в них, как терялась в былые времена.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спрашиваю я.

— Всё, Нарци, — говорит он, и мое сердце замирает при упоминании прозвища. — Когда я впервые вернулся в Сонную Лощину, ты смотрела на меня так, словно я был твоим миром. Теперь ты смотришь на меня со страхом в глазах.

— Это я виновата? Ты сам знаешь, что сделал.

— Это был не я, — огрызается он. — Милая, я бы никогда не причинил тебе боль, только если бы ты попросила.

— Милая? — повторяю я. Он меня никогда так не называл. — Я тебе не «милая», Бром. Ты же знаешь, что мы не должны быть так близки и не должны оставаться наедине.

— Почему? — спрашивает он, наклоняясь еще ниже, как будто я бросаю ему вызов. Его губы теперь так близко, что, если бы я пошевелилась, они бы коснулись моих. — Только не говори, что это из-за Крейна. Скажи, что это из-за ковена, но не смей говорить, что это из-за Крейна. Он не может заявиться сюда, в Сонную Лощину, и все нам испортить.

— Он ничего не портит, я просто не могу быть с тобой, ты же знаешь, не могу, я…

Он наклоняется, и его губы сливаются с моими в крепком, глубоком поцелуе. Одной рукой я держу книги, а другую прижимаю к его груди, чтобы оттолкнуть, но не делаю этого. Просто держу свою руку там, ощущая чистую силу под своими пальцами, и погружаюсь в жар поцелуя. Он целует глубоко, медленно, словно пытается слить меня с собой, его язык овладевает каждым дюймом моего рта.

— Позволь мне трахнуть тебя прямо здесь, — говорит он мне в губы хриплым и в то же время нежным голосом, и его рука опускается мне под юбку и между ног, лаская там, где я уже возбуждена. — Никто не узнает.

Я издаю стон под давлением его руки, его губы прижимаются к моей шее, и я откидываю голову к стене, сдаваясь, прижимая книги к груди, как будто они защищают меня от дьявола по имени Бром Бонс.

— Здесь