какое-то время волнения о предостережении ведьмы ушли на второй план. Оно больше не казалось каким-то важным. Да и трудно воспринимать что-то всерьез, когда вокруг тебя атмосфера праздника.

К пробуждению малышки дом и территорию перед ним наполнили оборотни и запах жареного мяса.

– Твой первый крупный выход в стае, не боишься? – я болтала с дочерью, переодевая ее в наряд, подаренный подругой. – Готовься, ты сегодня маленькая звездочка.

Хорошо, что все отнеслись с пониманием и никто не пытался потрогать малышку, заглянуть ей в лицо, взять на руки. Иначе бы мое материнское сердце не выдержало. Да это и не было принято у оборотней. Все прекрасно знали, что мы жуткие собственники, когда дело касалось потомства и пары.

– Поздравляю, заноза, – Адам аккуратно толкнул меня плечом. – Это дружеские слова. А чуть позже будут слова Альфы.

– Хватит и дружеских. Ты же знаешь, как я этого не люблю, – я пыталась отговорить друга от официальных речей, пока Лера расправляла оборки платья Алии.

– Ну нет. Как-то несолидно, – Адам подмигнул мне и хотел уже отойти, но я заметила новых гостей.

– Ты их приглашал? – спросила я на грани слышимости.

– Нет, – Альфа покачал головой. – Агата позвонила и попросила разрешения приехать. Я не стал отказывать. Ведьмы просто так ничего не делают, – пояснил он серьезно, словно я не догадывалась об этом. – Да никто просто так ничего не делает, – хмыкнул он. – Тише. Она приехала с добром. Я им доверяю. Мне нужно поприветствовать гостей.

Адам и Лера двинулись к паре – ведьме и оборотню, сопровождающему ее. То, с каким трепетом тот посматривал на спутницу и как бережно держал за руку, было ясно, что они – истинная пара.

Ведьма улыбнулась, перевела взгляд на малышку в моих руках.

– Можно? – спросила она.

– Конечно, – я кивнула.

– Агата, – подошла ближе и напомнила свое имя.

– Миа.

– У вас девочка, – произнесла она удивленно. – А я не поверила, когда услышала.

– Да, дочь. Алия.

– Красавица, – она осмотрелась. – Я видела мальчика в твоих руках, – тряхнула головой. – Или я ошиблась. Или… – говорила тихо-тихо. – Алия… Да нет, был мальчик. Волчонок. Не волчица.

Я зашептала:

– И что это значит?!

– Я не могу ответить на этот вопрос со стопроцентной гарантией. И, – она подалась к Алие, всматривалась в личико, – совсем скоро ваша девочка изменится.

Я почувствовала прикосновение рук Таира на талии. Теплые, твердые, успокаивающие.

– Ее глаза, – продолжила Агата, не отводя взгляда от нашей дочери.

– Что с ее глазами?.. – спросила я севшим голосом. Ведьма вряд ли расслышала мои слова, просто продолжила говорить:

– Они будут темными, как у отца.

– Глаза?.. Так это та правда, что станет ложью? – я просипела, дрожа от волнения. – В этом было твое предупреждение?

– Возможно, – она пожала плечами и тихо извинилась. – По крайней мере, я очень на это надеюсь. Все, что я вижу или чувствую, очень зыбкое или небольшая часть полной картины. Извини, если из-за меня тебе пришлось нервничать.

Хватка Таира на талии усиливалась, намекая, что у него есть ко мне вопросы.

– Ты хотела как лучше, – произнесла я с облегчением.

У меня даже не выходило злиться. Я радовалась. Сколько дней потрачено на пустые тревоги!

Агата виновато улыбнулась.

– Пойду напомню своему волку, что нужно принести подарок из машины для малышки, – произнесла она.

– Ты мне что-то объяснишь? – спросил Таир на ухо.

– Все потом, – ответила я, впервые за долгое время дыша полной грудью.

– Ничего серьезного?

– Абсолютно. Ну, кроме того, что наша принцесса будет кареглазой.

– Это же прекрасно. Мамина копия.

Молю, Селена, чтобы цвет глаз стал для нас самым большим сюрпризом. И на этом все испытания закончились. Не представляю, на чью еще долю выпали подобные сложности. Да и не хочу представлять. Теперь я в полной мере понимала выражение: “И врагу не пожелаешь”. Действительно так. Не пожелаю.

– Или папина, – ответила я, напоминая, что и у Таира темные глаза.

– Сфотографируемся, – предложил он, взяв из моих рук малышку. – Чтобы у нас было много семейных фотографий.

– Конечно, – согласилась я, отгоняя ненужные мысли. – Лер, – позвала я подругу и попросила сделать несколько фото.

– А теперь со всеми? – предложила она.

Совсем скоро Алия устала от восторженных взглядов, разговоров и мельтешения перед глазами и вспомнила, что она маленькая и капризная волчица.

– Я уложу ее, – сказала я Таиру на ухо.

– Давай я. Ты отдохнешь, а я побуду с малышкой. Я ее толком сегодня и не видел, только на твоих руках.

– Я не против, – согласилась я. – Чуть пофантазирую, что свободная как ветер, юная и невероятно крутая волчица.

– Развлекайся, – рассмеялся он.

– Постараюсь сильно не шуметь и не танцевать на столах, – пообещала я.

– Очень на это надеюсь, – ответил Таир, пытаясь поцеловать меня, но у Алии были свои планы. Она заглушила требовательным криком разговоры стаи, вызывая всеобщий смех. – Ну все, мы ушли.

– Идите-идите, – поторопила я.

Еще несколько часов оборотни жарили мясо, болтали, смеялись, танцевали, шутили, и мне хотелось поговорить со всеми, поделиться счастьем, принять поздравления и мечтать, что наше будущее безоблачно и прекрасно. Представлять, как растет наша дочь. Как мы с Таиром учим ее самым простым вещам, о которых знает любой взрослый. Рассказываем сказки, легенды, придумываем свои шутливые истории, обязательно связанные с глупыми случаями из жизни. Учим ее радоваться рассвету, голубому небу, божьей коровке, севшей на травинку, крупным каплям дождя, горячему вкусному хлебу, лужам, по которым можно бегать босиком. Да всему, от чего на душе становится теплее. Именно в тот момент, когда ты берешь ребенка на руки, приходит понимание важности мелочей. Ведь мы, взрослые, живем крупными событиями.

– Таир, – позвала я тихо, поднявшись на второй этаж и заглянув в комнату малышки.

Праздник закончился. Гостиная была заполнена самыми разными подарками. За окном оборотни тихо убирали со столов, разносили складную мебель, снимали со спинок стульев шары и забирали их домой.

– Что? – оборотень резко распахнул глаза и сел. – Что-то случилось?

– Нет. Все хорошо, – прошептала я. – Идем в нашу кровать. Ноги еще не затекли?

Таир ютился на детской кроватке, поджав колени почти до самого подбородка.

– Тебе лучше не знать, – хмыкнул он, аккуратно поднялся, боясь разбудить Алию, немного постоял, сгорбившись. – Это не кровать, а пыточный инструмент, – сказал, когда мы вошли в нашу спальню. – Более твердых не было в продаже?

– У меня, конечно, спрашивали, будет ли ваш стокилограммовый оборотень спать вместе с крохой. Я ответила, что нет.

– Смеешься? – Таир стянул с себя футболку и бросил в сторону ванной.

– И не думала.

– Почему я тебе не верю? – он подошел ко мне и крепко обнял. – Тебе понравился праздник?