Шрифт:
Закладка:
Вода в моих венах, во всех моих органах хотела приласкать то, что грохотало в глубине. Мое сознание стало едино с силами стихий этого места, я боялся и не боялся одновременно, был спокоен и напуган до смерти. Не в силах как-то обозначить или рационализировать получаемый опыт, я мог лишь поддаться его стремлению разбить мое восприятие реальности. Это место – точка лиминальности – заставило меня петь в унисон с тем, во что я был погружен внутри. Послевкусием этого неожиданного опыта остались восторг и блаженство.
Языческие искусства проистекают из традиции, полной магии и тайного знания, и мы, ее жрецы, бродим меж миров. Мы – те, кто охраняет мудрость и знание предков, мы вдохновляем простых смертных и делаем это благодаря связи с мирами и реальностями, лежащими за пределами человеческого восприятия. Для того чтобы такая связь стала возможна, человек должен адекватно воспринимать духовные планы бытия, измерения много больше нашей Вселенной и много меньше атома. Это не так трудно, как кажется на первый взгляд. В том, что касается духовных практик и опытов, многие порой чувствуют себя неадекватно. Кто-то считает, что если духовное путешествие не складывается у них в голове в подобие фильма или компьютерной игры, значит, они что-то делают неправильно, другие думают, что, раз они никогда не слышали человеческими ушами, как бог или дух говорит с ними, значит, недостойны этого. Люди не могут понять, что духовный опыт – тонкий опыт. В духовных измерениях наши чувства работают совсем не так, как мы привыкли. Лиминальность – вот ключ, открывающий двери к такому опыту, к контакту с тонкими силами Вселенной и нашему месту в ней.
Общество учит нас молча наблюдать, доверять СМИ, которые преподносят мир таким, каким его привыкло видеть современное общество. Мы смотрим и пассивно реагируем, но причин доверять потоку знаний, которыми кормит нас современный мир, нет. Нам говорят, что воображение – это круто, особенно для тех, кто хочет писать романы, а потом вдруг выясняется, что писатель – «не настоящая работа». Таким образом общество создает апатию и тем самым ослабляет племя. Иногда апатии помогают даже мастера духовных практик, говоря о своих кинематографических фантастических духовных странствиях и заставляя тем самым новичков чувствовать себя неумехами. Войти в духовные измерения нетрудно: погружаться в незнакомую практику нужно не спеша, постепенно освобождая сознание. Живое воображение, а также физическое или метафорическое пребывание в лиминальном пространстве помогает разуму выйти за привычные рамки и установить связь с тонкими духовными измерениями.
В повседневной жизни мы довольно часто впадаем в лиминальные состояния, но не обращаем внимания ни на их значимость, ни на их символику, пока нам самим не потребуется войти в измененное состояние сознания. Лиминальное состояние сознания крайне важно для выполнения многих ритуалов и различных странствий по тонким царствам духа. Даже сознательно создавая священное место или отправляясь на природу, чтобы установить связь, мы бессознательно выбираем для этого лиминальное время и место, чтобы проще было отвлечься от суеты и шума повседневной человеческой жизни. Начинающий практик даже не поймет, почему сделал такой выбор, ведь это случилось инстинктивно, из подсознательного чутья о том, как спровоцировать перемены.
Лиминальные моменты
Наши предки, кто-то больше, кто-то меньше, но всегда осознавали лиминальность некоторых моментов во времени. К таковым относят, например, полдень: это не утро и не вечер, но уникальное переходное состояние природы. Такими же лиминальными качествами обладает и полночь – ведьмин час, мгновение меж двух дней, не понедельник и не вторник, не сегодня, но и не завтра, но что-то между. Это загадочная граница, где время будто бы не существует, где сама ткань пространства замирает в неизвестном месте, месте тайного знания и магии. Ничто не предопределено в такие моменты, они – порог, точка бесконечных альтернатив. Праздник Calan Gaeaf, или Самайн, также считается пороговым периодом, когда перестают действовать привычные правила этого мира. В эту пору возможно все; это не осень и не зима, но время, когда само бытие замирает и, задержав дыхание, ждет прихода тьмы, что поглотит этот мир, обернутый в одеяло отражений и безграничных возможностей. Подобно сумеркам, промежутку между днем и ночью, Самайн волнует нас, разжигает воображение, позволяя достичь таких высот, о которых мы раньше и не задумывались. В ночь Самайна завеса между мирами необычайно тонка, и, как и в сумерки, духи и упыри могут спокойно преодолевать ее, посещать страну живых. И по сей день мы наряжаемся духами и чудовищами, также входя в лиминальное состояние, в котором личность ряженого на это время между закатом и рассветом будто перестает существовать. По распространенной традиции мужчины на время Самайна, само собой для выполнения некоторых ритуалов, переодеваются женщинами. Так они чествуют лиминальное состояние собственной эстетической бесполости, они становятся на место меж двух гендеров и делают из этого зрелище, представление.
Особой лиминальностью отличаются сумерки. Их полусвет заставляет наше воображение воспарить над рамками привычного, отчего мы задаемся вопросами: что именно мы сейчас видим и ощущаем? Не день, не ночь, но где-то на перекрестке. Наши глаза напрягаются в ожидании наступающей темноты, в кровь впрыскиваются гормоны сна, мы начинаем зевать и засыпать на ходу. В первую очередь речь, разумеется, о мелатонине, выделяемом шишковидной железой. Это эндокринный гормон, ингибируемый светом, который выделяется в темное время суток. Так тело сообщает мозгу, что ему нужен отдых. И все лишь потому, что наступили сумерки. Этот лиминальный гормон влияет на всех живых существ на свете, в том числе и в лиминальные моменты. Мелатонин часто называют гормоном темноты. В такие периоды мир влияет на нас необычным образом, вызывая непроизвольную реакцию на все, что нас окружает. Это странное время между днем и ночью идеально подходит для проведения всевозможных ритуалов и церемоний, магических практик и трансформаций. Благодаря реакции нашего
